Top.Mail.Ru

Колумнистика

Михаэль Кориц

Равны и уникальны

20.05.2014

Равны и уникальны

20.05.2014

За последние три десятилетия общественная идеология претерпела немало принципиальных изменений. Недаром книги литературных кумиров недавнего прошлого часто оставляют равнодушными наших современников. Возможно, самым радикальным переменам подверглись взгляды адептов демократии. В России сторонники либерализма сегодня все чаще выражают сомнение в эффективности всеобщего избирательного права. Нерешительность оппозиции не в последнюю очередь является следствием опасений перед волеизъявлением большинства: оказалось, что в шкале ценностей большинства населения либеральные свободы стоят далеко не на первом месте. Даже наиболее последовательный представитель диссидентского лагеря Валерия Новодворская не так давно подвергла сомнению необходимость всеобщего избирательного права в России.

Когнитивный диссонанс, возникший у российских сторонников демократии, лучше всех выразил двадцать с лишним лет назад публицист Юрий Карякин. Когда в декабре 1993-го культурная элита страны в прямом эфире с нарастающим изумлением наблюдала за тем, как росло число голосов, отданных на думских выборах за ЛДПР, он в отчаянии крикнул в микрофон фразу, ставшую крылатой: «Россия, ты одурела!»

Демократия подходит всем, утверждал Щаранский. Довольно скоро ему пришлось наблюдать, как демократические выборы в секторе Газа привели к власти террористов ХАМАСа, обстреливающих ракетами мирных жителей Израиля.
Кризис демократии и отношения к ней не ограничивается территорией России. Десять лет назад в свободном мире доминировала теория о том, что установление в стране демократического правления кардинально меняет ее, страны, лицо. Именно на этом основывалась внешняя политика Джорджа Буша-младшего. В книге Натана Щаранского «В защиту демократии» (заслужившей публичное одобрение того же Буша) достижение человечеством мира и благополучия жестко обусловливалось распространением демократической формы правления. Демократия подходит всем, утверждал Щаранский. Довольно скоро ему пришлось наблюдать, как демократические выборы в секторе Газа привели к власти террористов ХАМАСа, обстреливающих ракетами мирных жителей Израиля. «Арабская весна» четыре года назад поколебала власть многих диктаторов Ближнего Востока, но на смену диктатуре пришли войны, смерть и страдания.

Сейчас кто только не готов рассуждать о недостатках и слабостях демократии. Да и не так сложно найти исторические основания для ограничения всеобщего избирательного права. В начале своего пути оно распространялось только на свободных граждан Греции, в Новое время ограничения налагались в силу имущественного ценза и сословной принадлежности. Женщины получили право голоса лишь в XX веке. Согласился ли бы кто-нибудь из противников современной демократии оказаться в числе ограниченных в правах граждан? Никита Михалков, воспевающий патриархальные прелести крепостничества, вряд ли воображает самого себя в роли крепостного.

Да, иногда трудно усмотреть образ Б-жий в человеке, охваченном ненавистью и ксенофобией, но подобие Б-гу проявляет себя и в том, кто считает миллионы людей лишь «тупым быдлом».
Постепенно представление о ценности каждой человеческой личности стало в сознании людей общепринятой нормой. Недаром потери противника в результате военных действий из мерила воинской доблести превратились в повод для упреков и обвинений, требующих оправдания. Гуманистическая основа восприятия мира, истоки которой — в признании человека венцом творения, то есть согласие с идеей присутствия абсолютного Б-жественного начала в каждом человеке, безальтернативна для нашего мышления. Да, иногда трудно усмотреть образ Б-жий в человеке, охваченном ненавистью и ксенофобией, но подобие Б-гу проявляет себя и в том, кто считает миллионы людей лишь «тупым быдлом». Потеря приобретенных (хотя бы на понятийном, а не житейском уровне) норм приводит к не меньшему дискомфорту, чем отказ от норм гигиены или общедоступности информации. Как заметил Хосе Ортега-и-Гассет, уже с начала ХХ века прошлое потеряло свой романтический ореол. Современный человек с трудом представляет, как люди выживали без интернета, что уж говорить о стандартах и предрассудках столетней давности!

В кризисе демократических представлений можно увидеть закономерный результат прошлого этапа их развития. Одновременно с развитием идеи равноправия становились популярными и теории различий между людьми, народами и расами. Возникший на этой волне нацизм надолго отбил у человечества охоту развиваться в этом направлении: рассуждения о врожденных различиях между людьми стали почти неприличными, постыдными. В итоге идеи гуманизма и демократии стали восприниматься как антитеза идее различий между людьми. Но насколько верно это противопоставление?

«Каждый человек совершенней, чем другой», — написано в книге Тания, фундаментальной книге хасидского учения. Это утверждение лишь на первый взгляд парадоксально. Речь идет об уникальности каждого человека и его преимуществе в этой уникальности перед любым другим.
Вполне возможно, что этот вопрос будет занимать человечество в нынешнем столетии. Ни у кого пока нет ясного ответа на него, но у упрощенной схемы уравнивания всех со всеми и сознательного замалчивания существующих различий не больше перспектив, чем у воссоздания сословного общества.

Тора позволяет нам достичь гармонии между стремлением к равноправию людей и признанием ценности различий между ними. «Каждый человек совершенней, чем другой», — написано в книге Тания, фундаментальной книге хасидского учения. Это утверждение лишь на первый взгляд парадоксально. Речь идет об уникальности каждого человека и его преимуществе в этой уникальности перед любым другим.

Период еврейского года между праздниками Песах и Шавуот называется днями отсчета Омера. Можно увидеть в нем метафору синтеза равенства и уникальности. Каждый из этих пятидесяти дней — лишь еще один шаг на пути от рабства к дарованию Торы, один день нисколько не значительнее другого. Среди этих дней есть и не оставляющий никого равнодушным праздник Лаг ба-Омер, и рутинные будни. Но лишь вместе они приводят к Синайскому откровению.


Автор о себе:

Детство мое выпало на ленинградскую оттепель, поэтому на всю жизнь осталась неприязнь ко всяческим заморозкам и застоям. В 1979 году открыл том Талмуда в переводе с ятями, в попытках разобраться в нем уехал в Иерусалим, где и живу в доме на последней горке по дороге к Храмовой горе. Работаю то программистом, чтобы добиваться нужных результатов, то раввином, чтобы эти результаты не переоценивать. Публицистика важна для меня не сама по себе, а как необходимая часть познания и возможность диалога с читателем. Поскольку от попыток разобраться все еще не отказался.
 

Мнения редакции и автора могут не совпадать
{* *}