Есть осторожное ощущение – очень бы хотелось не сглазить, – что волна «террора ножей», захлестнувшая страну в последний месяц, начинает потихоньку выдыхаться. В основном, благодаря хладнокровию и самоотверженности полицейских и солдат. Хотя до полного восстановления тишины еще, боюсь, далеко. Много уроков можно вынести из прошедших непростых недель. Наибольшие споры, что в народе, что в СМИ, что среди раввинов, вызвал, конечно, вопрос: а где границы применения силы против террористов? И как действовать тем, кто оказался на месте теракта?

Чудовищная ситуация, при которой вооруженный ножом или топором «зомби» вдруг начинает сеять смерть на тихой улочке или в рейсовом автобусе, породила бесчисленное количество примеров героизма израильтян. Вооруженные буквально подручными средствами – какими-то палками и зонтиками – они бросались спасать жизни сограждан. Я сам принимал в приемном покое нашей больницы отличного парня, который выскочил из своего магазинчика и пошел на вооруженного топором убийцу – с голыми руками! Он смог задержать его ровно на те секунды, которые были нужны, чтобы подбежал человек с оружием.

Люди с оружием – это и солдаты (не забудем и девушек-солдаток!), и полицейские, и охранники иерусалимского трамвая, да и просто граждане с пистолетом. Трудно сосчитать, сколько невинных жизней спасли точные, вовремя сделанные выстрелы, остановившие убийц, – и, в общем-то, не важно, покинул ли в результате убийца место преступления в мешке для перевозки трупов или на каталке скорой помощи. При этом в число спасенных жизней надо включить не только тех, кто оказался на месте теракта, но и потенциальных жертв – ведь чем менее «удачными» в извращенной логике террористов и тех, кто их посылает, будут эти теракты, тем меньше найдется в будущем желающих повторить такие «подвиги». Так что не заслуживают даже серьезного обсуждения заявления деятелей левого фланга нашей политики, которым кажется, что полицейские «слишком охотно спускают курок».

Слава Б-гу, нам не надо начинать обсуждение с чистого листа: мудрецы Талмуда уже много веков назад сформулировали «дин родеф», закон о нападающем. Человек, с очевидностью собирающийся убить другого, должен быть остановлен, и если для этого необходимо его убить – это становится не только правом, но обязанностью всех присутствующих!

Но те же мудрецы провели ясную, четкую и простую грань – это можно и должно сделать, только пока нападающий опасен. Ни секундой позже! Моральные и галахические права применять силу заканчиваются ровно в тот момент, когда нападающий нейтрализован – ранен, обезоружен, связан. Террорист не становится в этот момент праведником – он должен быть отдан под суд и получить там всё, что ему причитается. И тем не менее с этого мгновения окружающим не только не позволено применять к нему какое-либо насилие, но и наступает обязанность – спасать его, лечить его, корректно обращаться с ним, как этого заслуживает в цивилизованной стране любой преступник, как бы омерзителен он нам ни был.

Кстати, вчера один из генералов рассказал, что оставшихся в живых террористов эвакуируют и лечат, как правило, не армейские, а гражданские машины скорой помощи, укомплектованные добровольцами из числа евреев-поселенцев – людей обычно правых взглядов. Так вот, за всё это время не было ни одного случая, чтобы наши добровольцы высказали хоть малейшее сомнение в том, что необходимо спасать этих малоприятных персонажей.

Эту, казалось бы, очевидную мысль – что раненых надо спасать – напомнил всем нам неделю назад один из крупнейших еврейских авторитетов нашего времени раввин Давид Став. Необходимость заявления рава Става была вызвана несколькими прискорбными инцидентами, когда граждане, охваченные праведным (без кавычек) гневом, продолжали бить и пинать уже мертвого или тяжело раненного террориста. Ну и, конечно, еще более прискорбной историей, случившейся на автовокзале в Беэр-Шеве, когда жертвой «праведного» (на этот раз в кавычках) гнева оказался вовсе ни в чем не повинный беженец из Эритреи, которого по ошибке приняли за сообщника террориста.

Однако мысль эта не оказалась очевидной многим, что и заставило меня писать эти строки. Ладно бы брань от всяких интернет-юзеров, имеющих обыкновение высказываться задолго до того, как задумались. Но на рава Става обрушились с резкой критикой и немало раввинов, в их числе раввин Шмуэль Элиягу, другой крупнейший знаток еврейского закона. Интересно, что кандидатуры и р. Става, и р. Элиягу выдвигались на последних выборах на пост главного раввина Израиля, но тогда сионистское крыло иудаизма потерпело неудачу. Однако если сионизм объединяет этих двух выдающихся авторитетов, то взгляды их по многим другим вопросам сильно отличаются.

Аргументы раввинов, настаивающих на том, что террористов можно и нужно добивать, как мне кажется, значительно в большей степени относятся к миру эмоций, чем к миру закона. Справедливости ради надо сказать, что и рав Став привел аргумент общего характера, для меня лично показавшийся решающим, – сохранение морального уровня евреев в такие непростые дни ничуть не менее важно, чем сохранение их жизней.

Не претендуя, не дай Б-г, на роль арбитра между выдающимися раввинами, я хочу отметить другой момент. Сколь тонка грань между достойным и недостойным поступком, воистину между добром и злом, в таких сложных ситуациях. Как велика заслуга человека, бросающегося спасать других с риском для жизни, и как легко оправдать себя, если спрятался и убежал. Или вообще перестать ходить по улицам в эти дни, поддавшись цепенящему страху. А с другой стороны, как легко из героя превратиться в человека, со злобой пинающего беспомощного раненого, или труп, или вообще невинного человека – будто мы, не дай Б-г, берем пример с других мест на Ближнем Востоке.