Герб нашего времени

Не прошло и нескольких дней после того, как первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион провозгласил Декларацию Независимости, как стало ясно, что новорожденному еврейскому государству срочно необходимы свой флаг и герб.

«Да, но ведь флаг у Израиля уже был! – вправе возразить образованный читатель. – Ведь на знаменитой фотографии ясно видно, что Бен-Гурион зачитывает декларацию на фоне бело-голубого флага Израиля с магендавидом в центре». Но в то время он еще не был официальным флагом Израиля. Это был флаг первых поселенцев Ришон ле-Циона, «усыновленный» Сионистским движением в 1897 году. И при выборе флага для еврейского государства этот вариант был отнюдь не единственным.

К примеру, Теодор Герцль в книге «Альтнойланд» изображает на флаге гипотетического еврейского государства целых семь звезд, которые символизируют семь обязательных ежедневных рабочих часов, потому что «ради чего мы строим государство, как не для работы». Были и другие варианты, которые в разные периоды использовались различными еврейскими организациями и претендовали на то, чтобы стать флагом Израиля.

Решение о флаге и гербе надо было при этом принимать немедленно: без них невозможно было разработать форму для паспортов, купюр и других государственных атрибутов, а также представлять молодое еврейское государство на международной арене. Поэтому уже 8 июня 1948 года во всех газетах Израиля было опубликовано объявление о конкурсе на разработку национального флага и герба. В конкурсе могли принять участие все желающие, но времени на разработку им давалось совсем немного – всего неделя. И по условиям конкурса флаг непременно должен был включать в себя магендавид или какой-нибудь другой еврейский символ, а также быть в бело-голубых тонах. Условия конкурса по разработке герба оказались не такими жёсткими – он мог быть любым, но базироваться должен был также на традиционной еврейской символике.

В конкурсе захотели принять участие множество людей – от профессиональных художников и архитекторов, до школьников, солдат и домохозяек. Всего поступило около 450 предложений. В прошлом году государственный архив открыл доступ ко всем присланным разработкам, и мне посчастливилось некоторые из них даже подержать в руках. Эскизы, надо сказать, большей частью были любительскими, но недостатка в новых идеях не было. Например, Шауль Бергштейн из Петах-Тиквы предложил в качестве герба Израиля – изображение голубя, держащего в клюве золотую менору, поскольку голубь, согласно библейскому тексту, является символом чистоты и самого еврейского народа, а менора символизирует Иерусалимский Храм и период процветания древнего еврейского государства.

Выдающийся израильский педагог Цви Лем предлагал «не ходить далеко» и сделать гербом Израиля изображение самой меноры, которая, правда, должна была произрастать из обугленного пня – как символ возрождения еврейского народа и государства вопреки всем врагам. А Эзер Амуси из Тель-Авива предлагал для герба изображения шофара, в который трубят евреи в День Новолетия, или оленя, ставшего символом красоты и миролюбия. Были и другие предложения, включавшие себя изображения и Скрижалей Завета, и лиры царя Давида, и нагрудника Храмового Первосвященника, и льва – символа колена Иегуды. Были и предложения «левого» толка – сделать герб Израиля с изображением серпа и молота.

В шорт-лист было отобрано 150 наиболее интересных предложений, но ни одно из них особого энтузиазма ни у Бен-Гуриона, ни у его ближайшего окружения не вызвало. К примеру, на предложение избрать в качестве флага Израиля изображение золотого магендавида министр внутренних дел Ицхак Гринбойм ответил: «Лучшего подарка антисемитам представить невозможно». А Бен-Гурион был еще категоричнее. «Какое уродство! – сказал он. – Кому в голову пришел этот идиотизм?!»

Вскоре выяснилось, что у Бен-Гуриона была своя идея для флага: абсолютно белое полотнище с голубым магендавидом в центре. Но министр иностранных дел Моше Шарет, сменивший впоследствии Бен-Гуриона на посту главы правительства, заявил, что вообще не видит смысла уходить от привычного уже для евреев и всего мира флага Сионистского движения. Это простое предложение в итоге было принято большинством голосов, и изображение двух голубых полос на белом фоне с голубым же магендавидом в центре стало флагом Израиля.

Однако вокруг герба возник немаленький конфликт. Оказалось, что изначально сложившийся консенсус, согласно которому на гербе обязательно должно быть изображение меноры, больше не устраивает Бен-Гуриона, выдвинувшего новую идею: изобразить на гербе двух львов, держащих в лапах Скрижали Завета. И опять жестким оппонентом премьера выступил Моше Шарет, заявивший, что Скрижали Завета – чисто религиозный, а не общенациональный символ.
– Если мы хотим построить еврейское теократическое государство, то лучший герб и в самом деле трудно было придумать, – язвительно заметил будущий премьер. – Но мы все же позиционируем себя как светское еврейское государство, поэтому я настаиваю на меноре в качестве герба.

Бен-Гурион парировал это замечание не менее ехидной репликой, суть которой сводилась к тому, что Храмовая менора – такой же религиозный символ, как и Скрижали Завета, да и вообще: «У евреев национальные и религиозные символы неразделимы». Черток не остался в долгу и заявил в ответ, что разрушение Храма – не только религиозное событие, но и национальное, поскольку неразрывно связано с потерей евреями своей государственности, а значит, Храмовая менора будет символизировать ее возрождение.

В итоге про герб на том заседании решили ничего не решать. А вскорости создали специальную комиссию из историков и художников, за которой и должно было остаться последнее слово. Но комиссия получила чёткие инструкции – основой герба должна была стать всё же менора. Члены комиссии выдвинули идею изобразить на гербе менору, обрамленную двумя оливковыми ветвями – древнейшими символами мира, также берущими свое начало в библейском тексте. Реализацию поручили известным графикам – братьям Габриэлю и Максиму Шамирам.

Этот выбор был, безусловно, не случайным: братья Шамиры, репатриировавшиеся из Лиепаи еще в 1934 году, стали ведущими мастерами в области политического плаката и рекламного дизайна. Именно они разрабатывали эскизы первых израильских марок и купюр, а также логотип израильской почты. Но первый вариант герба еврейского государства, представленный братьями Шамирами, был членами комиссии категорически отвергнут. Вероятно, он показался слишком современным – белая модернистская менора на черном небе, окруженная белыми же оливковыми ветвями, а над каждой веткой меноры нарисован магендавид, в результате чего и возникали те самые «7 звезд», которые виделись провозвестнику политического сионизма.

Члены комиссии хотели что-то более традиционное и рекомендовали братьям Шамирам выбрать в качестве основы для изображения меноры знаменитый барельеф на арке Тита в Риме – «чтобы символ нашего национального позора стал символом нашей национальной гордости».

Работа и споры продолжались еще несколько месяцев, а газета «Маарив» иронично подмечала, что израильтяне по-прежнему вынуждены ездить за границу по британским паспортам, поскольку у страны нет ни герба, ни паспорта. Официальная презентация герба Израиля состоялась лишь 10 февраля 1949 года. В окончательном варианте герб предстал в виде щита с менорой с той арки Тита, обрамленной двумя оливковыми ветвями, сходящимися у подписи: «Исраэль».

Как и следовало ожидать, творение братьев Шамиров пришлось по душе далеко не всем. К примеру, на следующий день после презентации главный редактор газеты «Аарец» Гершом Шокен написал в своей еженедельной колонке: «Этим гербом мы продемонстрировали всему миру свое бескультурье и отсутствие элементарного вкуса». Споры о том, каким должен быть герб Израиля, идут до сих пор, и претензии критиков варьируются в зависимости от их идеологической позиции. Но символы так просто не меняют.