Переправа Гирша

В конце июля исполнилось ровно 100 лет с начала Первой мировой войны. Хотя на тот момент у евреев даже не было собственного государства, около 1,3 млн потомков Яакова сражалось по разные стороны разорвавших мир линий фронта. Только на службе в русской армии состояло почти полмиллиона еврейских солдат. Остальные служили в рядах австро-венгерских, германских, французских, британских, турецких и американских войск. 

И все же самым заметным еврейским воинским подразделением на фронтах Первой мировой оказалась группа из 5 тысяч бойцов британской армии (составлявших не более одной седьмой от всего еврейского состава вооруженных сил империи). Отряд погонщиков мулов и три еврейских батальона — первая с античных времен организованная еврейская военная сила с национальной символикой на форме — приняли непосредственное участие в освобождении Эрец-Исраэль, которое стало важным шагом на пути к государственности.

У истоков возникновения еврейской армии стояли три русских еврея: одессит Зеев Жаботинский, уроженец Пятигорска Иосиф Трумпельдор и Залман Левонтин из Орши. Первый — выдающийся идеолог, трибун и политик, второй — отважный ветеран Порт-Артура, кавалер Георгиевского креста, третий — успешный банкир, создатель и первый управляющий Англо-Палестинского банка (будущего Национального банка Израиля). Их союз не мог не увенчаться успехом. Однако поначалу казалось, что у идеи создания еврейских боевых частей при британских вооруженных силах нет будущего.

Под неистовым напором энергии Жаботинского и благодаря полезным связям Левонтина британские политики согласились на создание еврейского воинского подразделения, которое должно было участвовать в освобождении Палестины. Но вместо боевой службы предложили интендантскую, да еще и не в Эрец-Исраэль. Оскорбленный Жаботинский отказался, искушенный в военном деле Трумпельдор дал согласие. И оказался прав.

Сформированный из еврейских добровольцев Отряд погонщиков мулов — поставщиков снаряжения и амуниции на передовую — успел заслужить отличную репутацию среди английских офицеров во время Дарданелльской операции. И хотя менее чем через год кампания была британцами проиграна, а отряд расформирован, именно с него началось создание настоящих еврейских боевых частей.

Уже летом 1917 года в связи с тяжелыми потерями британской армии и опасениями, связанными с переброской германских войск с Восточного фронта на Западный, идея привлечения еврейских добровольцев вновь приобрела актуальность.

Жаботинскому удалось добиться формирования трех батальонов «королевских стрелков»: 38-го, укомплектованного в основном российскими евреями, 39-го, состоявшего преимущественно из американских евреев, и 40-го, сформированного из турецких, в том числе палестинских евреев.

Через год, летом 1918-го, батальоны в составе экспедиционной армии генерала Алленби вступили в Эрец-Исраэль. Одним из первых боев еврейской армии стало взятие моста Ум-Эль-Шарт через реку Иордан, порученное 38-му батальону. После первой неудачной попытки приказ захватить и удержать мост был отдан роте, которой командовал сам Жаботинский.

Удивительную историю, случившуюся после этого, пересказал мне однажды со слов своего деда внук одного из бойцов. Жаботинский произнес перед солдатами короткую, но необычайно вдохновенную речь, напомнив о Йеошуа бин-Нуне, начавшем свой победоносный захват Земли Израиля с перехода через Иордан, где-то неподалеку от этих самых мест. Воды бурной реки расступились перед священниками, несшими Ковчег Завета, позволив евреям войти в свою страну посуху.

Турки прочно закрепились на переправе. Жаботинский поручил нескольким солдатам разведать возможность форсирования реки чуть ниже по течению, где густые прибрежные заросли скрывали кромку воды. В поисках переправы Гирш, дед нашего рассказчика, пополз вдоль берега. В голове у него накрепко засели отточенные фразы командира. В памяти некогда прилежного ученика иешивы всплыли нужные строки о двенадцати камнях, которые по приказу Б-га были взяты с середины рассеченной реки и положены на берегу как знамение о чуде.

Опасаясь вражеской пули, Гирш бросил взгляд на противоположный берег и замер. На той стороне реки, прямо напротив него, возвышалась пирамида из крупных валунов. Потрясенный Гирш осторожно, раздвигая кусты олеандров, спустился к берегу и, сам себе не веря, увидел гребень торчащих из воды плоских камней, протянувшийся поперек всей реки. Разведчик перебрался по камням на другой берег, вернулся обратно и помчался с донесением о найденном броде.

Нападения с тыла турки не ждали: потрясенные тем, что британские солдаты сумели подобраться к ним сзади, сдали позиции почти сразу. Пленный офицер на допросах утверждал, что никакой переправы в том месте никогда не было. Ее на самом деле не оказалось: трехдневный ожесточенный артиллерийский обстрел, которому подвергли мост и его окрестности взбешенные поражением турки, разворотил все вокруг. Когда после окончательного изгнания турецких войск Гирш и другие солдаты во главе с Жаботинским вернулись к переправе, ни валунов, ни брода они не нашли. «Дед утверждал, что это было чудо», — смеясь, закончил свой рассказ мой собеседник.

А в 1977 году неподалеку от места первого боя еврейской армии в Эрец-Исраэль был создан поселок «Натив а-Гдуд» («Батальонный путь»).

С окончанием войны, в ноябре 1918 года, из трех еврейских батальонов остался только один. В 1920-м во время погромов, организованных арабами, его бойцы во главе с Зеевом Жаботинским приняли участие в защите еврейских общин. За это Жаботинский был арестован, а последний батальон окончательно расформирован. Однако именно его ветераны стали в будущем ядром «Хаганы». До провозглашения Государства Израиль оставалось меньше трех десятилетий.