Тайна еврейского принца

ТАЙНА ЕВРЕЙСКОГО ПРИНЦА"Словно из тумана встает перед нами фигура маленького странного человека по имени Давид Реубени (Реувени). Кем он был? Мудрецом или невеждой? Откуда пришел? Куда намеревался идти? Бесчисленное множество вопросов роятся, не находя ответа..." Это слова из книги "Лжемессии и их противники". Ее автор р. Биньямин Гамбургер адресовал их одной из самых загадочных фигур позднего еврейского средневековья — "еврейскому принцу" Давиду Реубени. Прошу учесть, что книга написана совсем недавно и вышла в 1989 году, и написал ее человек, блестяще знакомый с вопросом. Тем не менее, даже для него Давид Реубени остался загадкой. Что уж говорить о современниках "еврейского принца"! Его история, внимательно прочитанная, рождает столь большое количество вопросов, что сравниться в таинственности с нею может разве что знаменитый Каспар Хаузер. Вообще, параллели с "загадкой XVIII века" в сюжете с Давидом Реубени напрашиваются постоянно — до какого-то момента. Впрочем, вы сами будете судить об этом.Познакомимся же с таинственной и трагической судьбой еврейского принца Давида Реубени. * * * В 1524 году по христианскому летосчислению (по еврейскому календарю — 5284) среди венецианских евреев распространяются удивительные слухи. Оказывается, не все евреи влачат жалкое и угнетенное сущест­вование. Оказывается, потомки некоторых из исчезнувших десяти колен Израилевых живут в достатке и свободе далеко на Востоке и их существование омра­чено лишь тоской о Святой Земле и разрушенном Храме... Поводом для этих слухов послужило появление странного человека. Он представлялся посланником тех самых исчезнувших колен, потомком царского ро­да из колена Реувена. Еврейский принц — как его назва­ли. То, что он рассказывал венецианским евреям, повергало тех в восторг и изумление. Видимо, не зря все эти годы помнили евреи о своих собратьях, не зря говорили об их благоденствии. Все эти рассказы подтвердил посланник. Да, действительно, потомки одного из колен — колена Реувена, первен­ца Иакова — благоденствуют на Востоке, за рекой Самбатион. Их царство сильно, а народ многочисленен, храбр и опытен в воинском искусстве. Что же до цели посланца — звали его Давидом Реубени, — то прибыл он не только к своим собратьям — европейским евреям, — но и к христианским владыкам, дабы склонить по­следних к военному союзу против ислама. Ни больше, ни меньше. По утверждению Реубени, ислам будет атакован с двух направлений, восточного и западного и неизбежно падет. И тогда, наконец, придет долго­жданная свобода на Святую Землю. И изгнанники вернутся туда, заживут в своей стране, в мире и благоден­ствии. И возведен будет Третий Храм в Иерусалиме. Сам же прибывший был не просто послом, но братом еврейского короля Иосефа, имевшего под своим нача­лом армию в триста тысяч опытных в воинском искус­стве мужей. Понятное дело, что далеко не все венецианские ев­реи приняли слова Реубени за правду. Некоторые счи­тали его самозванцем. Хотя и не говорили об этом от­крыто, поскольку большинство приняли посланца колена Реувена с восторгом. И то понятно — ведь основную массу венецианских евреев составляли изгнанники из Испании. Они жили надеждой — надеждой на возвращение в Эрец Исраэль, надеждой на новую, совершенно иную жизнь. Понятно, что еврейскому принцу оказывался всевозможный почет. Он же, судя по всему, действительно стремился к выполнению возложенной на него миссии — заключению союза с христианскими королями. В частности, с королем Португалии. Для этой цели он добился аудиенции у духовного лидера всего христианского мира. Его принял римский папа Климентий VII. Мы не знаем, о чем шла речь на аудиенции — кроме, разумеется, все тех же планов атаки на ислам с двух сторон. Известно лишь, что аудиенция продолжалась долго и окончилась тем, что посол далекого еврейского царства был римским первосвященником обласкан и получил от последнего разрешение посетить Португалию и рекомендательные письма к португальскому королю. Теперь даже скептики из еврейских общин умолкли. Не мог римский папа оказать такой почет самозванцу. Оставалось оверить — да, действительно, принц Давид Реубени именно тот, за кого себя выдает. Между тем в полном соответствии со своими планами, Давид Реубени выезжает в Португалию. Португальский король благосклонно принимает посланника и с интересом выслушивает его планы относительно совместной с евреями борьбы против победоносно шествующего ислама. Почему бы и нет? Тем более, что болезненный вопрос — преследование португальскими властями евреев и насильственная христианизация последних, казалось, нисколько не интересовала посланца еврейского короля. Единственное, чем осложняется визит Реубени в Португалию — это чрезмерно бурный прием, оказанный еврейскому принцу португальскими марранами. Бурный прием, показавший португальским властям, что "новые христиане", как называли насильно обращенных в Испании и Португалии, в большинстве своем сохранили прежнюю веру. И что посланник еврейского короля значит для них куда больше, нежели лояльность королю португальскому — несмотря на кажущуюся холодность еврейского принца по отношению к единоверцам. Король рекомендовал послу покинуть Португалию. Однако не отверг с порога его предложений. Давид же Реубени вернулся в Италию. Что до энтузиазма португальских марранов, то он улегся далеко не сразу. И имел своим следствием важное для дальнейшей судьбы Давида Реубени событие. * * * Среди португальских марранов немало было людей, сделавших заметную, порой — блистательную — карьеру. Ничего, впрочем, удивительного. Достаточно вспомнить высокий образовательный и культурный уровень евреев, живших на Пиренейском полуострове до начала христианских гонений, их традиционную близость к королевским дворам. И разумеется, волне­ния, связанные с кратким пребыванием в Лиссабоне еврейского принца, в первую очередь коснулось имен­но этих придворных кругов, непосредственно встречавшихся с Реубени. Одним из тех, чью судьбу эти встречи изменили полностью, был некто Диего Пирес — молодой человек, занимавший высокий пост при королевском кабинете министров. Он был личным секретарем короля порту­альского Хуана. И происходил из семьи "анусим" — марранов. После встречи с Реубени, Диего решает на­всегда связать судьбу с еврейским народом. Он отре­кается от христианства, от навязанной его семье чу­жой веры. От карьеры, от богатства. Поскольку обра­щение христианина в иудаизм каралось смертью, Пи­рес не обращался к раввинам, не обращался к моэлю. Обрезание он сделал себе сам. После этого бывший личный секретарь короля принимает еврейское имя Шломо Молхо и отправляется в Италию — вслед за ев­рейским принцем, которого отныне считает своим гос­подином. Вскоре после этого, между двадцать пятым и тридцать вторым годами, он посещает — впервые в жизни — Палестину: Иерусалим, Хеброн, Сафед (Цфат). В Сафеде он общается с каббалистами. Окончательно убежда­ется в том, что призван помочь Давиду Реубени в выполнении его миссии. И возвра­щается в Италию, в Рим. Здесь в Ри­ме Шломо Молхо вскоре прославил­ся своими предска­заниями — в частно­сти, известно, что он точно предсказал разлив Тибра и наводнение. В результате Молхо приобрел сильное влияние на кардинала и даже на самого римского первосвященника. Папа взял его под тайное покровительство.