Менее всего в преддверии 11 сентября я хотел бы говорить о трагедии, унесшей десять лет назад три тысячи человеческих жизней. Менее всего я хотел бы проводить какие-либо параллели и обсуждать теории заговора, извечно рождающиеся на тектонических разломах людских судеб. Менее всего я готов давать какие-либо оценки чужой, относительно меня, трагедии. И упаси меня Господь говорить о морали или политике в свете произошедшего. Тем временем СМИ уже публикуют шаблонные «новости», приуроченные к этой дате, кто-то готовится подвести итоги «изменившегося за прошедшее десятилетие мира», и где-то найдутся даже такие «образцы человеческого мяса», которые выразят неподдельную радость в контексте случившегося.

Спросите, как изменился мой мир, мир человека, на которого с экрана телевизора из далекой «Заокеании» посмотрела чужая трагедия. Я не буду честен ни перед вами, ни перед самим собой, если скажу, что в том сентябре для меня что-либо изменилось. Мне никогда прежде и никогда после уже не было и не будет тех девятнадцати лет, мне не с чем сравнить свою картинку мира, в которой еще раньше была первая чеченская кампания, смутные обрывки воспоминаний штурма Белого дома в Москве, трагедия моей семьи в период Второй мировой и ужасы погромов Булак-Балаховича… Да и после 11 сентября было множество терактов. Теракты в Москве, Лондоне и Мадриде, «Норд-Ост» и Беслан, взрывы в метро и аэропортах, десятки других актов безумного насилия. Я не знаю иного мира. В своем прошлом и нынешнем неприглядном виде он целостен для меня. Я почти «толерантен» к чужой смерти.

Спросите, как изменился мой мир, мир человека, на которого с экрана телевизора из далекой «Заокеании» посмотрела чужая трагедия. Я не буду честен ни перед вами, ни перед самим собой, если скажу, что в том сентябре для меня что-либо изменилось.

Год назад, на очередной сессии ООН в Нью-Йорке, Ахмадинеджад назвал США организатором террористических актов сентября 2001-го. Все, чем смогла ответить западная коалиция (США и еще 27 стран ЕС), — обидеться и поспешно удалиться. Очевидно, Запад избрал эвтаназию — в ООН запахло шавермой.

На днях республиканцы выступили с инициативой законопроекта о контроле за миллиардами долларов, ежегодно выделяемыми США на ООН и его институты. Палата представителей приняла закон, но Сенат, не говоря уже о президенте США, могут зарубить инициативу. Кому какое дело, что этими деньгами кормится террор на Ближнем Востоке? Лишь бы он был сыт, хорошо одет и не лез в Америку. Но кто знает, в какой части света может выстрелить ружье, купленное на деньги американских налогоплательщиков...

Сегодня потенциальный террорист может иметь благопристойный вид и диплом о высшем образовании, жить с вами по соседству, ходить с вами в один и тот же магазин. Этот добрый сосед даже не будет взрывать вас, если вы окажете ему должное уважение. Только сентябрь вы будете отмечать порознь. Этот черный день календаря стал днем траура для одних и праздником, где слезы скорбящего неуместны, для других. На праздники положено дарить подарки. Что подарит Запад террору в этом сентябре? Капитолийский холм? Остров Манхэттен? Лондонский Тауэр? Эйфелеву башню? Что там у вас есть святого?

Сегодня потенциальный террорист может иметь благопристойный вид и диплом о высшем образовании, жить с вами по соседству, ходить с вами в один и тот же магазин. Этот добрый сосед даже не будет взрывать вас, если вы окажете ему должное уважение. Только сентябрь вы будете отмечать порознь.

Скоро Обама произнесет очередную эпическую и ничего не означающую речь. В воздухе в очередной раз потрясут отрубленной головой злого идола, принесшего в США смерть в её новом (для американцев) обличии. На мгновение в скупой застывшей слезе у экранов телевизора отразится картинка десятилетней давности, и мир потихоньку пойдет дальше. Не более чем через неделю он снова займется насущными делами и неизвестно, покинет ли Запад на этот раз зал ООН.

Менее всего я жду ответов от политиков. Мне не нужно объяснять, что мир изменился. Меня приучили к чужой смерти в любых количествах. Ценность человеческой жизни — сухие цифры статистики. Мне хочется видеть сочувствие. Без оценок и прогнозов, без проектов мечетей или буддистских дацанов, синагог и католических храмов на месте массовой гибели. Без спекуляций на смерти. Немножечко уважения к мертвым. Хотя бы минуту в молчании.