В глазах каждого, кем бы он ни был, каких бы убеждений и взглядов ни придерживался, еврей опровергает его идеалы, провозглашает их относительность, тем самым становясь Другим, чуждым.

Если кратковременное путешествие в Святую Землю так влияет на человека, то насколько тот должен преобразиться, переехав сюда навсегда! Но на практике оказывается иначе. Конечно, есть люди, нашедшие здесь духовные богатства Земли Израиля, о которых говорил великий каббалист Ари, и таких немало — но это духовное обогащение нельзя назвать массовым явлением. В своей массе новые репатрианты по прошествии какого-то времени жизни в стране перестают ощущать себя евреями и предпочитают называться израильтянами. Это характерно для русскоязычных репатриантов (в особенности в части их отношения к иудаизму), но отнюдь не уникально. Почти каждый израильтянин может вспомнить еврейскую активность своих предков в диаспоре или собственную в молодости, с которой в его нынешних буднях мало общего.

Такое удивительное воздействие жизни в Израиле на евреев можно сравнить с иррациональным по своей сути законом Торы о красной корове — ее пепел очищал тех, на ком была ритуальная нечистота, но тех, что был чист, превращал в ритуально нечистых. Так и Израиль: пробуждая еврейство в тех, кто столкнулся с ним ненадолго, приглушает его при постоянном контакте.

Одному еврею из России как-то предложили выполнить важную заповедь: наложить на руку и голову тфилин. Происходило это совсем рядом с Котелем (Стеной плача). Еврей отказался, заметив, однако, что в России он выполнял эту заповедь. «Теперь у меня есть вот это», — сказал он, показав широким жестом в сторону Котеля. Можно было бы, конечно, пошутить, заметив, что тот явно переоценил размер своей головы, но важнее, наверное, попытаться понять эти странные зигзаги в проявлениях еврейства.

Еврейский народ жив благодаря тем евреям, которые не поддались давлению окружающего мира и несли нелегкое бремя с честью и достоинством. Как мы знаем на примере новейшей истории, не всегда это была вынужденная верность.

Парадоксальность еврейства не наносная, она заложена в его сути. Говоря языком современной философии, еврей — это ультимативный Другой. Титул этот получил еще Авраам, названный «иври» (еврей) в ознаменование того факта, что он пришел с другого берега реки Евфрат. Но инакость евреев, разумеется, не географическая, она вытекает из веры Авраама, монотеизма. Признание абсолютного единства Б-га означает не что иное, как отрицание любого другого принципа или идеи в качестве абсолютных. То есть в глазах каждого, кем бы он ни был, каких бы убеждений и взглядов ни придерживался, еврей опровергает его идеалы, провозглашает их относительность, тем самым становясь Другим, чуждым.

Это, конечно, раздражает. Еврей воспринимается окружающими как вызов. На практическом уровне — своими обычаями, как идея — дразня мыслителей. Для Достоевского евреи — это опасность, для Владимира Соловьева — укор, для Ницше — идеологический противник, а для католических философов — теологическая проблема.

Но и самому еврею непросто быть Другим. Кого-то это заставляет всю жизнь стремиться быть «полезным евреем» или прятать свое еврейство и стыдиться его. Поэтому евреев, несмотря на древность народа, не так много, как китайцев, и одними только преследованиями и погромами этот феномен не объяснить — дезертирство из рядов евреев существовало всегда.

Однако еврейский народ жив благодаря тем евреям, которые не поддались давлению окружающего мира и несли нелегкое бремя с честью и достоинством. Как мы знаем на примере новейшей истории, не всегда это была вынужденная верность. Так, если в СССР существовала обязательная пятая графа, то во многих европейских странах евреи, уже потерявшие основу еврейства (религию), сами предпочитали называться евреями. Да и в СССР большинство евреев, насильственно секуляризированных, оторванных от корней старались сохранить хотя бы свое имя, традиционные блюда, уклад, предостеречь своих детей от ассимиляции. Как мы видим сегодня, у еврейства не одна линия защиты, и даже отступив перед нажимом извне, уже не понимая точно, почему они сопротивляются, многие евреи все-таки выстаивают и держатся за свое еврейство.

Как истинные «иерусалимские дворяне», разоренные и лишенные былого величия, презираемые и преследуемые, еврейские семьи воспитывают в своих детях аристократизм духа, уча защищаться от влияния улицы и предъявлять к себе повышенные требования.

В СССР большинство евреев, насильственно секуляризированных, оторванных от корней старались сохранить хотя бы свое имя, традиционные блюда, уклад, предостеречь своих детей от ассимиляции.

Воспитание в человеке Другого начинается с самого детства. Любому ребенку говорят: «так делают» (или «так не делают»). Но смысл этих слов может быть разным. В одних семьях это звучит следующим образом: «Так делают (или не делают) все». То есть учись быть как все, приобретай социальные навыки. Но еврейский ребенок дома почти всегда слышит: «У нас это делается так», — то есть помни, какие бы дурные примеры ты ни видел у соседей, на улице, в школе, в нашей семье принято поступать хорошо. Мы ведем себя иначе и готовы быть для окружающих Другими.

Эти два подхода нашли свое отражение и в языке. Слово «воспитание» в русском, как и education в английском, означает кормление, выращивание и разведение , то есть говорят о воспитании ребенка до взрослого состояния. Ивритское слово «хинух» (однокоренное с названием праздника Ханука) — это освящение, выделение из среды обычного.

Разумеется, хорошему учат своих детей не только евреи. Но нередко оказывается, что неевреи, противостоящие нивелирующему давлению обывательского окружения, сами ощущают и сравнивают свое положение с долей, выпавшей в этом мире евреям. Это и цветаевское «...поэты — жиды», и евтушенковское «я всем антисемитам как еврей», и псевдоним Абрам Терц, взятый Андреем Синявским.

Но вот у евреев появилось свое государство, призванное, по мнению идеологов сионизма, превратить евреев в обычную нацию. И если поначалу казалось, что это произойдет само собой, наличие государства и языка поставит евреев в один ряд с другими нациями, то на практике мы видим, что происходит сложный процесс, не совпадающий с первоначальной программой. Для многих израильтян государство стало тем, на что можно перенести свое еврейство. Те, кто предпочитают быть израильтянами, а не евреями, хотя и заинтересованы в сохранении коллективного еврейства, как ценности, стараются по возможности освободиться от еврейства личного, которое тяготит.

Для многих израильтян государство стало тем, на что можно перенести свое еврейство. Те, кто предпочитают быть израильтянами, а не евреями, хотя и заинтересованы в сохранении коллективного еврейства, как ценности, стараются по возможности освободиться от еврейства личного, которое тяготит.

Израиль, конечно, создает условия для отмежевания от своего еврейства для тех своих граждан, которым оно причиняет неудобства. В конце концов, вся задача сионизма была в том, чтобы сделать из евреев обыкновенных людей, «таких, как все», что, к счастью, не удалось. Не получилось у Израиля и стать государством «как у людей», хотя мечта о том, что наличие еврейского государства отменит антисемитизм, продержалась долго. Ненависть к еврею сменила не менее иррациональная ненависть к Израилю, он стал государством-евреем, Другим. Враги и друзья Израиля едины сейчас в одном мнении: он чужой на Ближнем Востоке. События так называемой арабской весны окончательно развеяли сомнения в этом.

Одна из последних сенсаций — обмен тысячи с лишним осужденных бандитов на одного своего солдата — вне зависимости от того, правильно это или нет, моральное ли это решение или преступление — это поступок Другого, который остальной мир именно так и оценил.

Совсем не случайно нынешнее правительство поставило на повестку дня вопрос о необходимости проявить заботу о сохранении еврейского характера государства. Израильское общество перестает стесняться своего еврейства, оно все больше готово к тому, чтобы достойно выполнять свою миссию быть Другим. Что, в том числе, означает — не ожидать наступления мифических времен «нового Ближнего Востока», а относиться к реальности трезво, какой бы проблематичной она ни казалась. Ведь Другими мы стали не просто так, а взяв в союзники Творца мира, и, значит, должны рассчитывать на Его заботу и помощь.