В отношениях с диаспорой Израиль всегда был младшим братом. Но вот он, кажется, подрос.

В современном обществе система различных противовесов не предоставляет простора для яркого жеста на политическом пространстве. За исключением особо оголтелых диктаторов, власть предержащие действуют в довольно узком коридоре возможностей. Не стоит пeреоценивать и влияниe гражданского общества на ход событий. В глобальном мире осталось не так уж много рациональных путей развития, между которыми стоит выбирать.

Так что же на самом деле определяет настоящее и будущее страны и народа? Практическое изменение демографической ситуации. С демографией трудно не считаться. Рождение и воспитание одного ребенка больше помогает отстоять свою точку зрения, чем сто голосований. Еще один союзник — это лучший аргумент при демократии. А распространившаяся норма более позднего вступления в брак у израильских евреев, по-моему, представляет для Израиля большую угрозу, чем иранская атомная бомба. Именно поэтому новости демографии и статистики всегда привлекают мое внимание.

Совсем недавно появилось интересное сообщение об изменениях, произошедших в еврейской общине Нью-Йорка. В прошлом веке крупнейшая из общин еврейской диаспоры разделила, казалось, общую для столетия еврейскую судьбу. Невзирая на волны эмиграции, заполнившие Брайтон-Бич, количество евреев в Нью-Йорке неизменно уменьшалось. Там происходило то же самое, что и во всем мире (за редким исключением в виде Канады и Германии, сознательно увеличивающих численность собственного еврейского населения за счет иммиграции): евреев становилось все меньше и меньше. И вдруг неожиданная новость: количество евреев в большом Нью-Йорке перевалило за полтора миллиона!

В любом эмиграционном потоке было два течения. Более приспособленные, молодые, успешные эмигрировали в Америку, Австралию, Европу. Пожилые, небогатые, не умеющие приспосабливаться, немногочисленные идеалисты — репатриировались в Израиль.Конечно, этому факту можно дать простое объяснение: Нью-Йорк — место проживания крупнейшего в мире собрания чадолюбивых ультраортодоксальных евреев, которым за счет высокой рождаемости и удалось переломить общую тенденцию. Но, возможно, это событие — первый звонок изменений, происходящих в еврейской диаспоре.

В послевоенное время динамика соотношения численности еврейского населения в Израиле и в диаспоре развивалась по одной схеме: население Израиля росло, а в диаспоре евреев становилось все меньше, причем не только из-за алии, но и по причине ассимиляции и смешанных браков. Если рассматривать евреев диаспоры и евреев Израиля как два субъекта, то можно отметить, что отношения между ними были в общем братскими (если исключить из рассмотрения маргинальные точки зрения). Роли братьев были распределены четко: старший, более сильный и влиятельный, опекал младшего. В любом эмиграционном потоке было два течения. Более приспособленные, молодые, успешные, состоятельные, обладатели денежных профессий, настроенные на материальное процветание — эмигрировали в Америку, Канаду, Австралию, Европу. Пожилые, небогатые, не умеющие приспосабливаться, неконкурентоспособные, немногочисленные идеалисты — репатриировались в Израиль. Так было в СССР, так было и в Марокко, Иране и даже в Эфиопии. Более того, среди израильтян, в том числе недавних эмигрантов, можно наблюдать аналогичное явление: наиболее преуспевающие ищут удачи за границей. Пользуясь словами распространенной народной формулировки, «умные ехали в Америку, а дураки — в Израиль».

Роль «младшенького» имеет немало преимуществ: ему полагается просить о помощи и защите. В ситуации, в которой находился Израиль, это имело вполне реальную основу — его было и есть от кого защищать. Отношение Израиля к диаспоре носило чисто прагматический характер, а нескрываемое пренебрежение к интересам собственно диаспоры не скрывалось. Признаки инфантилизма можно заметить во многих традиционных чертах израильской жизни, например, в прославленной «хуцпа исраэлит». Даже непоследовательную политику Израиля в Иудее и Самарии можно охарактеризовать как инфантильную неготовность взять на себя ответственность за решительные действия.

Однако в последнее десятилетие произошли изменения, которые для многих оказались неожиданными, и их последствия мы ощутим не сразу. Младший брат внезапно подрос. Достижения израильской науки и технологии неоспоримы, экономика показала неожиданную прочность на фоне мирового кризиса, и даже претендентом на шахматную корону оказался именно израильский еврей. И — что не менее важно — жизнь в Израиле стала намного комфортнее. При наличии определенного набора жизненных обстоятельств репатриация в Израиль даже для жителей развитых стран перестала быть актом патриотизма или самоотверженности, а превратилась в результат вполне рационального выбора.

Дело в том, что в еврейской традиции понятие большинства имеет принципиальное значение — «большинство [рассматривается] как все», говоря словами Талмуда. Другими словами, в тот момент, когда на Святой Земле будет жить большинство еврейского народа, можно будет сказать, что возвращение произошло. В 2007 году произошло событие, которое всего за шесть лет до этого серьезные аналитики ожидали в районе 2020 года — Израиль перегнал США по количеству живущих в стране евреев. Примерно в это же время статистические обзоры показали, что в Израиле живет более 40 процентов от общего числа евреев всего мира. Процент этот с тех пор неуклонно растет, приближаясь к той точке, которую иначе как критической для еврейского народа и его будущего не назовешь.

Дело в том, что в еврейской традиции понятие большинства имеет принципиальное значение — «большинство [рассматривается] как все», говоря словами Талмуда. Другими словами, в тот момент, когда на Святой Земле будет жить большинство еврейского народа, можно будет сказать, что возвращение на свою землю произошло. В Талмуде ситуация «большинства евреев на своей земле» описывается как придающая особый статус и самой земле, и народу. Немало заповедей Торы связаны с условием «когда ты войдешь» в Землю Израиля, то есть когда большинство евреев будут жить на своей земле.

Конечно, не стоит упрощать. Даже когда статистика покажет, что это произошло, многое станет предметом для дискуссий: все ли евреи сосчитаны? Все ли сосчитанные — евреи? Достаточным ли условием для изменения статуса народа является простое его присутствие на Земле Израиля или необходимо восстановление уделов каждого из колен? Вопросов будет много, ответы на них неочевидны, но сам факт, что они актуальны, должен изменить самоощущение евреев Израиля. Новая ситуация заставит нас вспомнить о поколении Эзры, которое вернулось из Вавилонского изгнания и смогло заново освятить Землю Израиля.

Одна из важных загадок будущего: что при этом будет происходить с диаспорными евреями? Ожидает ли их постепенное исчезновение и будет ли единственной альтернативой репатриации ассимиляция?

Израиль переживает взросление в самых разных вопросах. Например, буквально на днях произошла первая серьезная попытка обосновать статус поселений в Иудее и Самарии с точки зрения международного права, сделанная правительственной комиссией под руководством Эдмонда Леви. Та новость, с которой мы начали разговор, возможно, намекает на иной вариант развития событий. Разумеется, мы ждем идеального мира мессианской эпохи, когда все евреи будут жить гармонично и счастливо на своей земле. Но мы не знаем Высшего замысла, и, может быть, евреи диаспоры еще не реализовали своего духовного предназначения? Ведь был же в еврейской истории достаточно длительный период, когда параллельно существовали два еврейских центра — в Земле Израиля и в вавилонских иешивах! Трудно с определенностью предсказать будущее отношений Израиля и диаспоры, но ясно одно — они будут иными, чем раньше.

Израиль переживает взросление в самых разных вопросах. Например, буквально на днях произошла первая серьезная попытка обосновать статус поселений в Иудее и Самарии с точки зрения международного права, сделанная правительственной комиссией под руководством Эдмонда Леви. Взрослым — то есть не потребительским, а в духе поддержки и сотрудничества — становится отношение к общинам диаспоры. Процессы, происходящие в еврейской диаспоре, прежде всего в самой большой, американской общине, тоже непредсказуемы.

Два года назад широко обсуждалась потеря американской еврейской молодежью тех чувств по отношению к Израилю, на которых базировалась сионистская идеология старшего поколения. Однако последние опросы показывают резкий рост симпатии к Израилю именно среди молодых американских евреев, но — и это совсем новая тенденция — не выражающийся в поддержке политики правительства Израиля. Особую пикантность этой тенденции добавляет мнение аналитиков, что ее причиной стал один из проектов «Сохнута» — «Таглит». Проект того самого «Сохнута», который всего несколько лет назад видел опасность в любой активности еврейских общин, не приводящей непосредственно к алие. Мне, понятно, было бы приятней видеть симпатии, переведенные и на политический язык, но, с другой стороны, само выделение отношения к Израилю из политического контекста свидетельствует о появлении в среде евреев Америки еврейской самоидентификации нового типа. Диалогичность еврейского мира является одной из самых глубоких его ценностей, поэтому чем увереннее и самостоятельнее будут звучать различные голоса в еврейской полифонии, тем духовно богаче и здоровее будет еврейство.

Автор о себе: Детство мое выпало на ленинградскую оттепель, поэтому на всю жизнь осталась неприязнь ко всяческим заморозкам и застоям. В 1979 году открыл том Талмуда в переводе с ятями, в попытках разобраться в нем уехал в Иерусалим, где и живу в доме на последней горке по дороге к Храмовой горе. Работаю то программистом, чтобы добиваться нужных результатов, то раввином, чтобы эти результаты не переоценивать. Публицистика  важна для меня не сама по себе, а как необходимая часть познания и возможность диалога с читателем. Поскольку от попыток разобраться все еще не отказался.   Мнение  редакции и автора могут не совпадать