Так сложилось, что в этом году месяц ав, связанный в еврейской традиции с памятью о Храме и стремлением к его скорейшему восстановлению, совпал со священным для мусульман месяцем рамадан.

Для начала небольшое вступление: наш еврейский календарь пользуется лунными месяцами — как и мусульманский. Однако, в отличие от них, год у нас — солнечный. Сложная система поправок позволяет еврейским праздникам оставаться связанными с природным календарем: Песах у нас всегда весной, а Суккот — осенью. Не так у мусульман: их праздники постоянно передвигаются и могут попасть на любое время года. Таким образом еврейский месяц всегда совпадает с каким-то из мусульманских, но не с одним и тем же.

В этом году месяц ав совпал с рамаданом в мусульманском календаре. И так получилось, что как раз к началу месяца я закончил перевод статьи американского историка, профессора университета в Юте Уильяма Гамблина «Храм в Коране». Там, в частности, говорится, что Иерусалимский Храм неоднократно упоминается в Коране, но эти упоминания сформулированы так, что не только посторонний человек, но и знаток Корана не всегда их разгадает. Слова, которыми называется Храм в Коране, для современного мусульманина означают или мечеть, или часть мечети. Но в момент написания Корана мечетей не существовало, и «мечеть, построенная Соломоном», безусловно, может означать только Иерусалимский Храм. Из этих упоминаний, помимо прочего, с очевидностью следует, что Мухаммед, автор Корана, с почтением относился к Иерусалимскому Храму, знал его историю, в том числе историю его двукратного разрушения, и видел в нем «врата Небес», место поклонения Всевышнему. Именно поэтому именно в Храм он перенесся в своем ночном видении, ставшем основой мусульманской мистики. Продолжением видения было вознесение из Храма на небо.

И еще: первоначально он и его ученики молились, повернувшись к Иерусалиму, и только впоследствии стали молиться в сторону Каабы — святилища в Мекке.

Вначале Мухаммед жил в Мекке, проповедовал единобожие, устанавливал этические нормы, собрал вокруг себя небольшую группу учеников. Фрагменты Корана, написанные в эту эпоху, характеризуются большой симпатией и к евреям, и к христианам — народам Книги.Основная причина, заставившая Мухаммеда повернуться к Иерусалиму спиной, известна. В Аравии VII века кроме идолопоклоннических племен были и племена иудейской веры. Мухаммед рассчитывал, что они примут его, пророка монотеизма, с распростертыми объятиями. Этого не произошло, конфликт перешел в военные действия и закончился резней аравийских евреев. Однако, по-видимому, на этом этапе жизни Мухаммеда и истории молодой религии произошли и другие изменения.

Живет где-то на просторах СНГ такой интересный человек — Самир Алескеров. Мусульманин родом из Азербайджана, он написал книгу «Два почерка в Коране». Основу ее составляет новый (частичный) перевод Корана, но главное — его оригинальная идея. Самир считает, что в Коране, в котором отсутствует хронологическая последовательность в изложении глав, явно прослеживаются два «почерка». «В нем [в Коране] есть и призывы любить и прощать людей... и призывы к мусульманам времен зарождения ислама уничтожать “неверных”», — пишет Самир. Два «почерка», считает Самир, связаны с двумя периодами в жизни Мухаммеда.

Вначале Мухаммед жил в Мекке, проповедовал единобожие, устанавливал этические нормы, собрал вокруг себя небольшую группу учеников. Фрагменты Корана, написанные в эту эпоху, характеризуются большой симпатией и к евреям, и к христианам — народам Книги, служителям Единого Б-га. Последние же десять лет своей жизни Мухаммед провел уже в Медине, стал правителем государства, военачальником. Именно в этот период развились идеи джихада, призывы к истреблению неверных. Резко меняется отношение к евреям и христианам, а заодно и отношение к женщине, и многое другое.

Самир же, автор упомянутой книги, стремится показать людям ислам, который он считает настоящим, — ислам мира и терпимости.

Размышления, вызванные вышеупомянутыми совпадениями, привели меня к неожиданным выводам. Получается, что смена направления молитвы, отказ от Иерусалимского Храма связаны — по крайней мере хронологически — с кардинальным поворотом в развитии ислама. Какой же вывод может сделать современный еврей из этой истории 1400-летней давности?

Именно с нашей точки зрения, точки зрения евреев, чающих скорейшего возрождения Иерусалимского Храма, не должно стремиться убрать арабов, мусульман с Храмовой горы. Наоборот, это правильно и достойно, если они с почтением относятся к этому месту. Мой вывод был парадоксальным: именно с нашей точки зрения, точки зрения евреев, чающих скорейшего возрождения Иерусалимского Храма, не должно стремиться убрать арабов, мусульман с Храмовой горы. Наоборот, это правильно и достойно, если они с почтением относятся к этому месту (хотя и неправильно и недостойно, что не дают там молиться и служить Всевышнему другим, а особенно евреям).

Если в мире есть один Творец, то для него должен быть один Храм. Об этом, в частности, писал еще на рубеже тысячелетий Филон Александрийский, объясняя своим современникам-эллинистам, почему Единому Б-гу построен только один Храм, а какому-нибудь Зевсу — множество.

А раз так, то все люди мира «имеют отношение» к этому Храму. Без сомнения, у нас есть свои, особые отношения со страной Израиля, с Иерусалимом, с Храмом. Но если всем сыновьям Ноя дана заповедь почитать единого Творца, значит, всем людям в мире следует молиться в сторону Иерусалима.

Часто в нашей среде обращают внимание на недостаточно уважительное отношение мусульман к Храмовой горе. Вот, мол, и школьники у них там в футбол играют, и мусор строительный навален. Нередко такие упреки справедливы. Впрочем, мы и сами не всегда ангелы по этой части. Но главное — это то, что подтекст (а иногда и текст) этих ораторов таков: вот пусть и катятся в свою Мекку, а Храмовую гору отдадут нам. Мне кажется, что этот подход весьма спорен. Он подобен тому, как если бы мы сказали какому-нибудь нееврею, что лучше, братец, иди молись своему Перуну или Шиве, а «нашего» Всевышнего оставь нам.

Однако есть и второй вывод. В те же дни мне показали статью Эда Хусейна, мусульманина, эксперта американского Совета по международным отношениям. В ней он делится своими впечатлениями от поездки в Иерусалим. Взгляд его совершенно неожиданный. Он находит на Храмовой горе значительно более либеральный вид ислама, чем тот, который знаком ему по другим святым для мусульман местам — Мекке и Медине. Все относительно, конечно, и нетрудно быть либеральнее, чем Саудовское королевство, но Эд замечает, например, что в Иерусалиме арабские женщины не закрывают лиц, и им отведено на Храмовой горе для молитвы место не хуже, чем мужчинам.

Может ли быть, спрашиваю я себя, что Иерусалим, Храмовая гора станет местом притяжения для таких людей? Это могло бы изменить к лучшему всю историю нашего поколения — как для нас, так и для них.К сожалению, агрессивный, а подчас и прямо человеконенавистнический вид ислама больше обращает на себя внимание в последние десятилетия. Однако в разных местах мира — в Казахстане, в Татарстане, в Азербайджане, в Европе и в Америке есть очаги вменяемого ислама. В мире есть немало мусульман, способных слышать и выговаривать слова «еврей» и «Израиль» без содрогания, мусульман, которые не хотят никого взрывать или быть взорванными. Может ли быть, спрашиваю я себя, что Иерусалим, Храмовая гора станет местом притяжения для таких людей? Это могло бы изменить к лучшему всю историю нашего поколения — как для нас, так и для них.

Что мы для этого можем сделать? Как развернуть Мухаммеда обратно, лицом к Иерусалиму?

Ответа у меня пока нет, так что придется начать с евреев.

Автор о себе: Мне 45 лет, и у нас с женой Аней на двоих семеро детей. Я родился и вырос в Москве, но вот уже почти 15 лет жизнь моя связана с Иерусалимом, в котором я работаю врачом, и нашим домом – поселением Нокдим в Гуш-Эционе. Последние годы все время и силы, которые остаются от работы и семейных радостей, направляю в наше товарищество "Место Встречи", которым руководит Аня. Товарищество это старается совместить несовместимое и встретить евреев всех сортов и разновидностей, а также "примкнувших к ним товарищей" – на "месте встречи", которое есть Израиль, Иерусалим, Храм (это как zoom на гугл-карте, или как матрешка – какой образ вам больше нравится).   Мнение редакции и автора могут не совпадать

Меир Антопольский