В Эстонии пошутили. Популярная эстонская газета Eesti Express опубликовала на своих страницах фотографию жертв концлагеря Бухенвальд, сопроводив ее «остроумной» подписью: «Таблетки по снижению веса от доктора Менгеле творят чудеса. В Бухенвальде толстых не было». Незадолго до этого, в день памяти жертв нацизма и сталинизма, в Эстонии тоже шутили. На сайте эстонской газовой компании GasTerm разместили фотографию из лагеря смерти Освенцим, под которой стояла «остроумная» подпись: «Газовое отопление — универсальное, удобное и эффективное». Потом фото убрали, представитель фирмы назвал произошедшее «легкой провокацией» и добавил, что шутки, в разных вариациях связывающие газ и Холокост, — дело обычное. Дескать, не мы первые, не мы последние... Дескать, и Гитлер покончил с собой, потому что получил счет за газ, и евреев в Германию не пускают, требуют газ сперва оплатить...

Итак, грешно ли смеяться над тем, что кажется смешным? Допустима ли кощунственная шутка? Ответ: она только такой и бывает (если оставить за скобками шутки сексуальные). Есть ли запретные для смеха темы? Уверена, что нет. Смех как раз и существует для того, чтобы вскрыть и обезвредить запретное. Смех не бывает приличным, беззубым, безвредным. Он всегда по сути злой. Только в изящной шутке злоба скрыта, а в плохой — видна невооруженным глазом.

Допустим, ты не еврей и не любишь евреев. Но на данный момент в данной культуре не принято прямо выказывать эту нелюбовь. В таком случае нелюбовь в тебе томится, не находя выхода. И только иногда ты отводишь душу в антисемитском анекдоте.

Допустим, ты не еврей и не любишь евреев. Но на данный момент в данной культуре не принято прямо выказывать эту нелюбовь. В таком случае нелюбовь в тебе томится, не находя выхода. И только иногда ты отводишь душу в антисемитском анекдоте. Ведь это всего лишь шутка. Вы что, юмора не понимаете?

Что такое смех? Станиславский, профессионально занимавшийся человеческими эмоциями, считал, что человек смеется по тысяче разных причин, а плачет всегда по одной — жалеет самого себя. Гениальный Станиславский, вскрывший природу человеческих слез, спасовал перед смехом. Зато Зигмунд Фрейд справился с этой задачей. И оказалось, что смех человеческий не так уж и таинственен и не так уж разнообразен. Выяснилось, что у смеха всего две причины: желание нарушить нормы этики и желание нарушить нормы логики. В своей блистательной работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» Фрейд подробно исследовал природу смешного и доказал, что в основе смеха всегда лежат: секс, агрессия или кощунство.

Другими словами, все слезы — эгоистичные. А все шутки — плохие. Только не каждый анекдот умеет это скрыть.

Замечу в скобках, что такое из всякого ряда вон выходящее событие, как Холокост, и здесь требует особого осмысления. Холокост — вне логического и рационального ряда. Холокост что-то такое высказал о человеческой природе, о чем даже самые храбрые исследователи хомо сапиенса не додумались. Мир не родил еще гения, который смог бы растолковать, что это было. Любое размышление о Холокосте или же о шутках о нем будет всегда немного ущербным. И все же...

Итак, согласно Фрейду, человек прячет глубоко в себе свои агрессивные и кощунственные стремления. Он считает их недопустимыми. Но провести всю жизнь, сидя на пороховой бочке, некомфортно. Потому человечество создало такие психологические зоны, в которых позволительно законным образом и без ущерба для собственной совести наслаждаться своими злыми помыслами. Таких зон несколько: сон, искусство, безумие и смех. В этих ситуациях можно безнаказанно замочить человека, переспать с родственником, надругаться над святым. Быть одновременно и собой, и еще кем-то другим, то есть нарушать нормы этики и логики сколько влезет.

Согласно Фрейду, человек прячет глубоко в себе свои агрессивные и кощунственные стремления. Он считает их недопустимыми. Но провести всю жизнь, сидя на пороховой бочке, некомфортно.

Сама же шутка — не более чем отвлечение внимания от того, что наружу выпускается агрессия или кощунство. Фрейд даже приводит в пример профессию фокусника, все искусство которого состоит в том, чтобы самыми разными способами отвлечь внимание от простого действия: из-под шляпы вынимается голубь и туда кладется кролик. Итак, суть фокуса: подложить кролика. А «внешность» фокуса — лишь техника, лишь вершина айсберга. Так и смех: все его ухищрения — только верх шутки. А суть ее состоит в том, чтобы протащить кощунство наружу и разрешить себе поржать над тем, что запретно. Проведите эксперимент. Вспомните любую шутку, и под покровом занятной истории вы обязательно обнаружите что-нибудь сексуальное, кощунственное, злое или алогичное. «Идет корова по лесу. Ха-ха, а я в кедах» (анекдот, памятный по годам пионерлагеря) — смеемся над нарушением логики.

«— От чего умерла теща?
— Грибами объелась!
— А почему вся в синяках?
— Есть, зараза, не хотела», — радуемся, что замочили маму жены. И так далее...

Другое дело, что шутка может быть и плохой.

Что такое плохая шутка? Ответ: когда фокус не удался. Факир был пьян. И зритель своими глазами увидел, как он тащит из-под полы кролика и сует его под шляпу. Что сделает в таком случае зритель? Зритель возмутится. Он засвистит.

Мы, как зрители со вкусом, люди культурные и воспитанные, не можем себе позволить прямо ржать над кощунством. Кощунство запрещено. Но вот любопытный пример: мне, как и любой женщине, приходилось, проходя мимо работяг или солдат, слышать вслед хохот. Ни разу при этом не довелось узнать, что же такого смешного они сказали обо мне. Однако не трудно догадаться, что шутка была самого прямого действия, не закамуфлированная и не изящная: они прямо смеялись над тем, что я женщина, а они мужики. Другими словами, простой публике вовсе не нужен сложный фокус, чтобы обмануть бессознательное и расслабиться на тему секса, а также на другие запретные темы. Они для нее не запретны.

Мы, как зрители со вкусом, люди культурные и воспитанные, не можем себе позволить прямо ржать над кощунством. Кощунство запрещено. Но вот любопытный пример: мне, как и любой женщине, приходилось, проходя мимо работяг или солдат, слышать вслед хохот.

Итак, возвращаемся к эстонской шутке. Смешные эстонские шутки — были ли они смешны? Безусловно, были (для работников фирмы GasTerm и сотрудников газеты Eesti Express). Первые и удалили ее скрепя сердце: жаль было находки. А газета до сих пор не принесла извинений. Но шутки эти, извините, тупые. Или, если избегать оценок, шутки эти прямые, не изящные. Они и не скрывают, что в них заложено кощунство. Смеяться над ними может только тот, чья культура и совесть позволяют прямо наслаждаться агрессией в адрес евреев.

Вообще же, мне часто приходилось слышать анекдоты, которые удачно высмеивали запретные ситуации смерти и страдания. Особенно хорошо получается это у самих евреев. Смех над самим собой может и исцелять.

Висит распятый еврей. Мимо проходит сосед.
— Ну как ты, Мойше?
— Да знаешь, Ицик, ничего, только смеяться щекотно.

Автор о себе:   Режиссер, сценарист, журналист. Сняла около 30 документалок. Не без международных призов. Нью-Йорк, в частности, признал мою работу «лучшим историческим фильмом». Короткометражка «Один» выиграла в 2011 году на Шанхайском международном кинофестивале. Работала на всех федеральных каналах отечественного телевидения в наши лучшие с ним годы. По базовому образованию логопед. Написаны роман и повесть. Роман «В ночь с понедельника на пятницу» можно выловить в Интернете. Училась в Еврейском университете в Москве. В Израиль езжу каждый год. Как год проходит — подступает тоска, и билет как-то сам покупается: значит, пора.         Мнение редакции и автора могут не совпадать

Юлия Меламед