Я обвиняю
05.08.2013
Колумнистика
Я обвиняю
05.08.2013
Так было или не было? Нет, я не про брал или не брал. Но поскольку большинству людей влезать в подробности дела лень, при этом очень почему-то дискомфортно не иметь своего мнения по любому поводу ‑ то в двух словах напомню, что ни одного доказательства взятки у суда нет. Есть лишь показание единственного свидетеля, подрядчика Горохова, с которым Фарбер поругался и который подал на Фарбера в суд. А Фарбер подал в суд на него. При этом Фарбера суд приговорил к семи годам строгого режима. А на Горохова, крутого мужика, даже не заведено дело, хотя экспертиза, назначенная следователем, выявила, что фирма Горохова не доделала ремонт по контракту на миллион рублей.
Я не про то, чем в нашей стране заканчивается конфликт владельца «копейки» (у Фарбера) и владельца «Хаммера» (у Горохова), чем заканчивается война танка с бабочкой. Я про «говорил» или «не говорил». Говорил ли на суде прокурор эту фразу: «А теперь давайте подумаем, может ли человек по фамилии Фарбер делать что-то бескорыстно? Согласимся, что это смешно!..»
Тут мнения неожиданно разделились. Кто-то в эту фразу ни в какую не верит: «прокурора бы сразу за это наказали», «сочинили ее», «уж слишком она на поверхности», «слишком архетипическая», «слишком опереточная», «антисемитизма у нас давно нет». О том, что эта фраза прозвучала, говорят все присутствовавшие в зале суда. Но это пустяки. Кто теперь кому верит...
Если фраза была (у меня нет оснований не верить очевидцам) — тогда впору писать новую J'accuse, «Я обвиняю»,— знаменитую статью, написанную Эмилем Золя французскому президенту, в котором он обвинял правительство в антисемитизме в связи со сфабрикованным делом Дрейфуса. Дрейфус у нас уже есть — Золя нет... Поискали — не нашли. Тут еще загвоздка: этим Золя должен оказаться нееврей. Что сильно осложняет поиски. Неужели нет мужественных людей, владеющих пером? Да как грязи этих мужественных!..Впору писать новую J'accuse, «Я обвиняю»,— знаменитую статью, написанную Эмилем Золя французскому президенту, в котором он обвинял правительство в антисемитизме в связи со сфабрикованным делом Дрейфуса. Дрейфус у нас уже есть — Золя нет... Поискали — не нашли. Тут еще загвоздка: этим Золя должен оказаться нееврей.
Но допустим, фразы не было. Как не было и указания судьи присяжным «не обращать внимания на слова подсудимого». Не было и других откровенных издевок прокурора Павла Верещагина в адрес Фарбера. Хорошо. Не было ее. Она соткалась из воздуха. Но почему она соткалась?
За последние дни из всего обилия текстов о Фарбере по-настоящему важным мне кажется репортаж корреспондента «Эха Москвы» Алексея Нарышкина из Мошенки (села, куда и приехал Фарбер со странной и подозрительной целью улучшить жизнь и научить детей прекрасному). Журналист поговорил с жителями села Мошенка, и они ему рассказали следующее.
«Меня он напрягал. Зачем из Москвы ехать в сраную деревню, чтобы ее поднимать, как он говорил? Деревня она и есть деревня, ее не поднимешь».
«У нас без дела не судят. Много захотел взять, взял бы норму... Уроки у него интересные? Какие он предметы вел? Музыка, ИЗО, литература? Это разве главные? Русский, математика, геометрия, география — вот это главные. У нас что — художники будут или песни петь? Кто умеет, тот и так умеет».
«Преподавал он не то, что нужно. На уроках не предмет преподают, а сидят и разговаривают. А сын председателя села, похоже, поменял ориентацию от этого. Волосы у него теперь длинные. Детям по 12 лет, а чем он там занимался с ними в школе в 11 вечера, и свет у них там выключен?»
«Если бы в то время мой ребенок учился, я б его (Фарбера) там и закопал».
«Фарбер — козел, да еще какой! Если бы наши дети учились у него, ему хана бы была!»
Люди прочли репортаж — и ахнули. Вот какой народ-то русский у нас, непрошибаемый!..
...Был такой в XIX веке странный господин. Буташевич-Петрашевский. Петрашевский был весьма экстравагантен, изобретателен и артистичен. Он, как известно, загремел в Сибирь со товарищи по делу петрашевцев и увлек за собой между прочим писателя Достоевского. Посадили их, не понятно, за что. До сих пор историки и литераторы ломают голову. Была какая-то борьба ведомств тайной полиции... Достоевский прочел письмо Белинского... Ну болтали... Но ничего серьезного. Однако приговорили к смерти, потом заменили казнь на вечную каторгу. Тоже слишком суровый (вежливо говоря) приговор за простую болтовню. Но сейчас не об этом. За два года до описываемых событий в 1847 году Петрашевский устроил коммунизм в отдельно взятом поместье: построил для своих крестьян благоустроенный фаланстер (коммуну со всеми удобствами). Русские мужички, крепостные Петрашевского, недолго думая эту западную заразу сожгли. А на Петрашевского (собственного помещика!) подали жалобу полицейскому. Правильно! Русский мужик он завсегда чует, когда дело нечисто. А если б этот Петрашевский еще и учить бы их наукам вздумал — то совсем бы ему «хана была бы». Мало, что ли, крестьяне помещиков жгли да резали?..Какую роль в приговоре суда сыграло то, что Фарбер — еврей? Ключевую? Фоновую?.. В русском языке еврей и чужак — синонимы. Как ни крутись, а спина всегда сзади. Как не агитируй, а еврей в русской деревне — это анекдот. А иногда не анекдот. А иногда — трагедия.
Петрашевский, кстати, был первым правозащитником России: во время следствия он требовал соблюдения своих прав и указывал комиссии на грубые процессуальные нарушения. Представляете, в какое изумление это повергло господ почтенных следователей?!
Все повторяется...
Но вот насчет непрошибаемого народа, народа по прозвищу «У-нас-без-дела-не-судят», скажу вот что. Такая реакция далеко не только в простонародье. Ровно такая же реакция и среди интеллигенции всех национальностей.
Пишут мне друзья — из Москвы, а не из Мошенки: «Уверен, было, за что Фарбера сажать». Ах вы, голуби мои! Так прям заранее и уверены? А на основании чего? Вот и в сталинские времена судили: «За что его взяли?» И это тогда, в 37-38 годах, когда НКВД косила людей, как чумная эпидемия. Чума же не спрашивает: «За что его?» А хвать — и в гроб... Так вот это «за что взяли» особенно раздражало Надежду Мандельштам и Анну Ахматову, женщин умных, с редчайшей способностью судить трезво и верно.
«Обезумевшие от страха люди, — писала Мандельштам, — задавали друг другу этот вопрос для чистого самоутешения: людей берут за что-то, значит, меня не возьмут, потому что не за что! Они изощрялись, придумывая причины и оправдания для каждого ареста — “Он такое себе позволял”, “Я сам слышал, как он сказал...” И еще: “Надо было этого ожидать — у него такой ужасный характер”, “Мне всегда казалось, что с ним что-то не в порядке”, “Это совершенно чужой человек”... Всего этого казалось достаточно для ареста и уничтожения: чужой, болтливый, противный... Все это вариации одной темы, прозвучавшей еще в семнадцатом году: “не наш”... И общественное мнение, и карающие органы придумывали лихие вариации и подбрасывали щепки в огонь, без которого нет дыма. Вот почему вопрос: “За что его взяли?”— стал для нас запретным. “За что? — яростно кричала Анна Андреевна, когда кто-нибудь из своих, заразившись общим стилем, задавал этот вопрос. — Как за что? Пора понять, что людей берут ни за что”».
Простите за большую цитату, но мне кажется важным привести ее целиком.Не захотели крепостные счастья. Походы в народ, они так обычно и заканчиваются... Могли бы вилами в бок, а всего лишь дали строгача. Нечего народ сбивать-баламутить. Вот всегда евреям больше всех надо...
Какую роль в приговоре суда сыграло то, что Фарбер — еврей? Ключевую? Фоновую? Дополнительную? Только ли влиятельный недоброжелатель решил его проучить или что-то еще? Еврей, он по преимуществу кто? Правильно, чужак. В русском языке еврей и чужак — синонимы. Как ни крутись, а спина всегда сзади. Как не агитируй, а еврей в русской деревне — это анекдот. А иногда не анекдот. А иногда— трагедия.
Илья Фарбер. Москвич, выпускник ГИТИСа, актер, художник, каскадер, отец троих детей. Еврей. Дауншифтер: пошел учителем в деревенскую школу на зарплату в 3700 рублей, пытался произвести в деревне «культурную революцию».
Деревня Мошенка. Осташковского района Тверской области. Общая площадь: 306 кв.км. Население 539 человек.
Культурная революция в селе Мошенка у Фарбера не задалась, также как не задалась у Петрашевского попытка благоустроить жизнь крепостных. Не захотели крепостные счастья. Походы в народ, они так обычно и заканчиваются... Могли бы вилами в бок, а всего лишь дали строгача. Нечего народ сбивать-баламутить. Вот всегда евреям больше всех надо...
Автор о себе: Режиссер, сценарист, журналист. Сняла около 30 документалок. Не без международных призов. Нью-Йорк, в частности, признал мою работу «лучшим историческим фильмом». Короткометражка «Один» выиграла в 2011 году на Шанхайском международном кинофестивале. Работала на всех федеральных каналах отечественного телевидения в наши лучшие с ним годы. По базовому образованию логопед. Написаны роман и повесть. Роман «В ночь с понедельника на пятницу» можно выловить в Интернете. Училась в Еврейском университете в Москве. В Израиль езжу каждый год. Как год проходит — подступает тоска, и билет как-то сам покупается: значит, пора. Мнение редакции и автора могут не совпадать |
