Вчера я кое-как выбрался домой из Иерусалима. Город частью стоял в пробках, частью казался вымершим, а жутковатая пыльная буря только добавляла картине сюрреализма. Все это (кроме, пожалуй, коричневого неба) было вызвано демонстрацией сотен тысяч ортодоксальных евреев, замаскированной под молитвенное собрание. Впрочем, не столь принципиально, обращались ли их трагические вопли к Творцу (молитва) или к еврейскому народу (демонстрация); важно было услышать этот крик и попытаться понять, как нам, всем остальным, к нему относиться.

Буквальное содержание этого крика является, без всякого сомнения, демагогией. Утверждать, что «в Государстве Израиль учеников иешивы бросают в тюрьмы за изучение Торы», и надеяться, что кто-то поверит? Однако так вообще устроены общественные споры в Израиле. Почему-то у нас принято доводить до абсурда любую мысль, иначе ее никто не услышит. Если кто-то жалуется на низкую зарплату (и совершенно обоснованно), то обязательно скажет, что умирает от голода; если на грубость полицейских, то сравнит полицию с инквизицией или НКВД. И так далее.

Из крошечного меньшинства, из «заповедника», хранящего память о былых временах, ортодоксальные общины понемногу превращаются в одну из ведущих — и по численности, и по степени влияния — групп израильского общества. Хотят они этого или нет, им придется взять на себя долю ответственности за страну.

Однако демагогичность лозунгов и плакатов не отменяет того факта, что ортодоксальное общество в Израиле совершенно искренне кричит от душевной боли и страха. Никогда раньше ни на демонстрацию, ни на молитву не собиралось столько представителей этой группы израильских граждан — более полумиллиона человек. И из случайных разговоров в Иерусалиме я смог сделать вывод, что участники этого мероприятия относились к нему со всей серьезностью и искренностью. Так с чем мы имеем дело на самом деле?

Объективно происходит примерно следующее. На днях в Израиле должен быть принят закон о призыве в армию учащихся иешив. Законопроект составлен таким образом, что в ближайшие несколько лет давление, оказываемое на ортодоксальную молодежь, в каком-то смысле ослабнет. Новый закон даст свободу выбора десяткам тысяч молодых людей, которые до сих пор не могли оставить учебу и пойти работать, поскольку (бесконечная) отсрочка от службы в армии вынуждала их безвылазно сидеть в иешиве и учить Тору. В армию их не будут призывать еще три года. Однако тем, кто помладше, повезет меньше: согласно новому закону, из года в год должно будет возрастать количество харедим, призывающихся на военную службу. Если закон соблюдаться не будет (а почти все раввины в ортодоксальных общинах клянутся, что не будет), сначала иешивы подвергнутся экономическому давлению (при том что большая их часть и так едва сводит концы с концами последние несколько лет), а затем будет запущен механизм всеобщего призыва. Неподчинившимся будет грозить тюремный срок, как и всякому уклонисту.

Правда, до тех пор в Израиле должны пройти всеобщие выборы. А кто знает, каким будет следующее правительство и не изменит ли оно закон о призыве еще раз? Короче, как в той истории про Ходжу Насреддина — то ли осел помрет, то ли султан. Впрочем, о перспективе очередного пересмотра закона говорят, скорее, светские оппоненты: сами члены ортодоксальных общин на это не очень-то полагаются.

Так уютно было быть кучкой маргиналов, которая хранит древнюю мудрость, забившись в узкие переулки и бедные квартирки, пока вокруг строится новая страна. Однако более это невозможно. Реальность выталкивает их во внешний мир, как выросшего ребенка из отчего дома.

За последние годы давление, в первую очередь экономическое, на этот сектор израильского общества неуклонно растет. Пособия и стипендии в иешивах сокращаются, жилье невероятно дорожает, и без всякого призыва в армию становится ясно, что кардинальные изменения в жизни ортодоксальных общин неизбежны. Один из хасидов объяснял мне это так: «У моего отца был свой небольшой бизнес, были компенсации от Германии. Четверо его сыновей учили Тору, а он всем нам помогал — и с жильем, и с повседневными расходами. У меня нет своего бизнеса, нет компенсаций, а сыновей уже восемь, и все они пошли учить Тору. И как я им всем помогу?» Я слушал его и задавался вопросом: а что же будет со следующим поколением этой семьи?

Из крошечного меньшинства, из «заповедника», хранящего память о былых временах, ортодоксальные общины понемногу превращаются в одну из ведущих — и по численности, и по степени влияния — групп израильского общества. Хотят они этого или нет, им придется взять на себя долю ответственности за страну. Это касается и службы в армии, и вклада в экономику, и других сфер общественной жизни. Мне кажется, что именно с этим связан тот душевный надлом, который вызывает трагические вопли, доносившиеся вчера с иерусалимских улиц. Это в какой-то степени болезнь роста и взросления. Так уютно было быть кучкой маргиналов, которая хранит древнюю мудрость, забившись в узкие переулки и бедные квартирки, пока вокруг строится новая страна. Однако более это невозможно. Реальность выталкивает их во внешний мир, как выросшего ребенка из отчего дома. Когда вытолкнет окончательно, изменятся сами харедим, изменится и страна. Но пока больно и страшно.

Есть большинство народа, объединяющее и «вязаные кипы», и большую часть религиозных евреев, и соблюдающих традиции, и значительную часть светских граждан, которое сходится на том, что еврейское государство — это здорово, что его надо защищать, но и Тору тоже нужно учить.

Это про эмоции. Но есть еще и идеология. В действительности спорят сейчас не две стороны, а куда больше. Есть крошечное меньшинство ортодоксов (типа Нетурей Карта), которое на самом деле не хочет ни государства, ни армии и радо бы оказаться снова под властью любого султана. Есть «агрессивно-светское» меньшинство, которое искренне не понимает, кому нужна в XXI веке Тора и вообще идишкайт. И есть большинство народа, объединяющее и «вязаные кипы», и большую часть религиозных евреев, и соблюдающих традиции, и значительную часть светских граждан, которое сходится на том, что еврейское государство — это здорово, что его надо защищать, но и Тору тоже нужно учить.

Когда на первый план общественный дискуссии выйдет это большинство, оставив позади два непримиримых меньшинства, разумное соотношение между этими ценностями — Торы и государства — будет, без сомнения, найдено. Пока же нам надо пережить этот переходный возраст…

Автор о себе:  Мне 46 лет, и у нас с женой Аней на двоих семеро детей. Я родился и вырос в Москве, но вот уже более 15 лет жизнь моя связана с Иерусалимом, в котором я работаю врачом, и нашим домом — поселением Нокдим в Гуш-Эционе. Последние годы все время и силы, которые остаются от работы и семейных радостей, направляю в наше товарищество «Место Встречи», которым руководит Аня. Товарищество это старается совместить несовместимое и встретить евреев всех сортов и разновидностей, а также «примкнувших к ним товарищей» — на «Месте встречи», которое есть Израиль, Иерусалим, Храм (это как zoom на гугл-карте или как матрешка — какой образ вам больше нравится).  Мнение редакции и автора могут не совпадать.