У нас в поселении живет один достойный человек, родом из Франции. Во время Первой мировой войны его прадед служил пехотинцем в армии — французской, естественно. И вот идет как-то раз тот предок в штыковую атаку. Стреляет. Попадает в немца. Тот падает. Подбегает француз со штыком, чтобы добить, как полагается. А фриц глаза рукой закрыл и читает в голос перед смертью «Шма, Исраэль».

«Фриц» остался в живых, а прадед тот постарался выйти на гражданку, как только смог, (уж не знаю, как именно), и поклялся, что ни один его потомок не будет служить ни в одной армии мира, кроме еврейской. Насколько мне известно, все его внуки и правнуки уже собрались в Израиле и, когда приходило время, служили в какой надо армии. А пока Израиль не был создан, изворачивались, как могли, шли в санитары, но под чужим флагом ружья в руки не брали.

Клятва французского прадеда не распространяется, конечно, на всех евреев мира. Во многих странах есть обязательный призыв в армию. Я уж не говорю об особом случае — войне против гитлеровской Германии, когда немало евреев героически сражались в советской армии и в армиях союзников. Да и вообще, каждый такие вопросы волен решать по-своему.

Граница между русофилами, украинофилами и теми, кто насылает «чуму на оба ваши дома», проходит подчас между близкими друзьями, а то и между членами одной семьи, в том числе в моем ближайшем окружении.

События на Украине снова подняли вопрос, стоит ли евреям в межнациональных и межгосударственных конфликтах занимать какую-то одну сторону. Эти последние дни раскололи русскоязычную общину Израиля, как никогда прежде. Даже во время размежевания, насколько я помню, не было настолько жарких споров. Граница между русофилами, украинофилами и теми, кто насылает «чуму на оба ваши дома», проходит подчас между близкими друзьями, а то и между членами одной семьи, в том числе в моем ближайшем окружении. И разговор ведется, прямо скажем, не в самой дипломатической манере.

Конфликт на Украине со сместившимся в последние дни эпицентром в Крым, кажется, расколол и весь русскоязычный еврейский мир. Возьмем, к примеру, недавний спор между двумя раввинами, достойнейшими людьми, каждый из которых немало сделал на своем месте. В последний праздник Пурим один из них, глава многотысячной общины на Украине, которую он создал буквально из ничего, выступал на праздничной трапезе. Сравнивал события Пурима и наших дней, говорил об опасностях, угрожавших тогда и сейчас. Ключевым же моментом в его речи стали слова: «Мы живем с украинцами вместе уже тысячу лет. И Украина — наша страна».

Нет ничего неуместного в том, чтобы еврей помогал неевреям в борьбе, которая представляется ему справедливой. Будь то голосование на выборах, уход за ранеными, участие в демонстрации или в народной дружине.

Эти высказывания спровоцировали жесткую отповедь (через Фейсбук) со стороны другого уважаемого раввина, уже израильского. Начал тот с очевидного утверждения о том, что «нашей» может быть названа только одна Страна. Страна с большой буквы. Но вывод из этой бесспорной посылки уважаемый израильский раввин сделал примерно такой: «какое нам дело до этих гоев, нечего нас вмешивать в их разборки, ведь мы по определению ни за тех, ни за других». И это я еще только пересказал суть, оставив на совести автора эмоциональную окраску текста.

Позволю не согласиться как с украинским, так и с израильским равом. С одной стороны, нам всегда было, есть и будет дело до нееврейского мира. Всевышний дал нам Тору, универсальное мерило морали, и мы не будем прилагать его к происходящему? Когда в Руанде хуту вырезали миллион тутси, евреи тоже должны были молчать и заниматься своими делами? Я не сравниваю, а только логически продолжаю мысль.

При этом, конечно, бывают ситуации, когда дать четкий ответ, где добро, а где зло, затруднительно, и тогда приходится еврейскому голосу промолчать. Яркий пример — война в Сирии, где выбрать из двух зол меньшее невозможно. (Хотя тот факт, например, что израильские медики принимают каждого раненого, которого перекидывают через колючую проволоку на израильскую сторону, не разбираясь, кто и за что его ранил, безусловно, ставит некую планку нормальности в тамошнем кошмаре.)

Даже самые антисионистски настроенные раввины признают, что в один прекрасный день все евреи покинут страны рассеяния, поэтому клясться им в вечной верности, выходит, не очень честно.

Поэтому мне кажется, что и в нынешней ситуации духовный лидер еврейской общины (а равно и каждый частный еврей) — в России ли, на Украине ли — не только может, но и должен сказать, что одна сторона права, а другая — нет. Или так: одни, скорее, правы, а другие, скорее, ошибаются. И нет ничего неуместного в том, чтобы еврей помогал неевреям в борьбе, которая представляется ему справедливой. Будь то голосование на выборах, уход за ранеными, участие в демонстрации или в народной дружине. И вовсе не принципиально при этом, является ли конкретный еврей гражданином России, Украины или вообще Гондураса.

Понятно, что, когда находишься в самой гуще событий, а не просто припадаешь, подобно мне в Израиле, к новостям из интернета, оставаться нейтральным еще сложнее. Более того, такой нейтралитет может в определенной ситуации обернуться осквернением Имени Всевышнего — если соседи вдруг начнут говорить, что «евреи опять попрятались в трудную минуту».

Однако утверждение раввина о том, что «Украина — наша страна, и за нее мы все как один» (вместо Украины можно подставить Россию, Германию, Англию, Иран и пр.), — это уже совсем другой коленкор. Ведь даже самые антисионистски настроенные раввины признают, что в один прекрасный день все евреи покинут страны рассеяния, поэтому клясться им в вечной верности, выходит, не очень честно. Кроме того, мы рискуем попасть в очень нехорошее положение, вроде того, в котором оказался французский прадед.

Ну и самое главное. То, что один еврей думает так, а другой — иначе, один поддерживает А, а другой — Б, еще не делает ни того, ни другого ни фашистом, ни пособником фашистов. Что бы мы при этом ни думали про этих самых А и Б. Спокойнее дискутируйте, евреи, помягче. Это еще не война Гога и Магога.

Автор о себе:  Мне 46 лет, и у нас с женой Аней на двоих семеро детей. Я родился и вырос в Москве, но вот уже более 15 лет жизнь моя связана с Иерусалимом, в котором я работаю врачом, и нашим домом — поселением Нокдим в Гуш-Эционе. Последние годы все время и силы, которые остаются от работы и семейных радостей, направляю в наше товарищество «Место Встречи», которым руководит Аня. Товарищество это старается совместить несовместимое и встретить евреев всех сортов и разновидностей, а также «примкнувших к ним товарищей» — на «Месте встречи», которое есть Израиль, Иерусалим, Храм (это как zoom на гугл-карте или как матрешка — какой образ вам больше нравится).  Мнение редакции и автора могут не совпадать.