Что бы нам такого съесть? Этот вопрос приобретает особую остроту во время длительных прогулок с детьми в дни Песаха. Конечно, маца, сыр и вареные яйца — это прекрасно, но не целую же неделю. Надо отдать должное израильскому Управлению национальных парков: по многолетней традиции заведения общепита в парках и заповедниках страны, за редкими исключениями, продают кошерную еду, в том числе в Песах. Однако народу там обычно много, цены высоки, а выбор часто скуден и уныл. А если еще дело происходит на севере Израиля, поблизости обязательно обнаружатся друзы и арабы из окрестных деревень с разносолами, при виде которых смиренным поклонникам кошерной кухни останется лишь истекать слюной.

В этом году мы заметили на Голанских высотах новое веяние. Под большой вывеской «кошерно на Песах» стоял приветливый дядька с типичной внешностью друза и продавал лепешки с лабане (вкуснейшим продуктом, напоминающим что-то среднее между простоквашей и сыром) и оливковым маслом. Оголодавшие дети потащили меня к лотку, хотя я как мог сопротивлялся, подозревая какой-то хитрый обман. Однако подозрения мои не оправдались: лепешки, сделанные, как выяснилось, из мацовой муки, происходили из упаковки с печатями уважаемого раввината, на лабане и масло тоже имелись необходимые сертификаты кашрута. Короче, счастью детей не было предела, как и потоку покупателей у предприимчивого друза.

Аналогичных торговцев мы встречали и в других заповедниках, однако не все проявили должную предусмотрительность: многие предлагали поверить в пасхальную кошерность их продукции на слово, без соответствующих документов. Разница в количестве покупателей, естественно, была разительной.

Для дальнейшего рассказа важно отметить, что те же друзы в тех же местах испокон веков торговали в Песах обычными квасными лепешками и никто никогда им в этом не препятствовал. Очевидно, что у их новой любви к кошерному вполне конкретный стимул — коммерческий.

Иудаизм запрещает неевреям есть квасные бублики в Песах и торговать ими не в большей мере, чем предписывает им накладывать тфилин и учить Талмуд. Галаха осуждает евреев-покупателей бубликов, но никак не арабов-продавцов.

На улицах Старого города в Иерусалиме местные арабы в это же время, ясное дело, торговали булками и бубликами. В разгар праздника иерусалимская мэрия вспомнила вдруг о законе, запрещающем публично торговать квасным в Песах. В прошлые годы суд уже ограничил религиозное рвение муниципалитета, официально разрешив торговать хлебом «из-под прилавка», чем успешно пользуются десятки некошерных магазинов. Поэтому городские власти нашли себе другую жертву, и в пасхальную субботу инспекторы (кстати, тоже из числа друзов — с тем чтобы не нарушать шаббат) обрушились на уличных лоточников Старого города и конфисковали изрядное количество свежих бубликов.

Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Формально мэрия исполняла закон. Сторонники этого «закона о квасном» называют его одним из проявлений «еврейского характера Государства Израиль», противники, соответственно, видят в нем проявление «религиозного диктата». На мой же взгляд, нет тут ни того, ни другого, а одно лишь усердие не по разуму.

Начнем с религиозной составляющей. Иудаизм запрещает неевреям есть квасные бублики в Песах и торговать ими не в большей мере, чем предписывает им накладывать тфилин и учить Талмуд. Галаха осуждает евреев-покупателей бубликов, но никак не арабов-продавцов. Более того, возникает ощущение, что, конфискуя хамец у неевреев, мы как бы обесцениваем процедуру продажи квасного: ведь перед Песахом мы продали свое квасное этим самым арабам, а теперь у них же отбираем?

Уважаемые религиозные депутаты тоже это знали и вроде бы учли в формулировке закона. Кстати, я с удивлением обнаружил, что документу этому нет и тридцати лет. Интересно было бы узнать у старшего поколения, легко ли было найти булку в Песах, скажем, в Тель-Авиве 1950-х, когда никакого закона не было? Так или иначе, в нем прописано, что запрет на продажу квасного не действует в населенных пунктах, а также в кварталах, где большинство жителей составляют неевреи. Похоже, что авторы закона, писавшегося в 80-х годах 20-го века, находились душой в веке 19-м, когда представители каждой нации и религии действительно жили в отдельных районах.

Как будем определять большинство жителей? Переписью? Ежегодной или раз в десять лет? А считать только владельцев квартир или квартирантов тоже? А только законных или всех подряд? В южном Тель-Авиве есть районы, где большинство населения уже составляют суданские и эритрейские мигранты — там как поступать? А границу квартала где проведем? А лоточника, торгующего в воротах Старого города, по какую сторону ворот считать будем?

В израильских городах подавляющее большинство евреев по собственному выбору ест в Песах мацу, а не квасное, и будет продолжать это делать, даже если у них под окнами станут продавать свежую булку. А упертые атеисты едят в Песах хлеб и будут есть в будущем, даже если мы поставим на каждом углу активистов полиции нравов.

Кстати, дискуссии эти вполне себе велись в наших еврейских судах в прошлом. Галаха действительно регулирует применение многих законов в соответствии с тем, сколько евреев проживает в конкретном районе. Например, кусок сырого мяса, найденный посреди улицы, большинство жителей которой евреи, Галаха считает кошерным.

Конечно, в Израиле и сегодня есть чисто еврейские поселения и чисто арабские деревни. Но никто не пытается там насаждать мацу и искоренять хамец силой штрафов: в первом случае это не нужно, во втором — бесполезно.

Впрочем, и в обычных израильских городах подавляющее большинство евреев по собственному выбору ест в Песах мацу, а не квасное, и будет продолжать это делать, даже если у них под окнами станут продавать свежую булку. А упертые атеисты, увы, накапливают хлеб в морозильнике, едят его в Песах и будут есть в будущем, даже если мы поставим на каждом углу активистов полиции нравов.

Поведение же продавцов, как показывает пример того друза с Голанских высот, в конечном счете будет определяться желаниями покупателей. Будет спрос на кошерное — станут продавать кошерное. И наоборот.

Это не значит, что органам власти ничего не надо делать по этому поводу. Безусловно, в еврейской стране кто-то должен заботиться о технической возможности открыть кошерный буфет или лавку в каждом месте скопления туристов. Разумно ожидать от иерусалимской мэрии, что она поможет открыть на улицах Старого города, в том числе в так называемом мусульманском квартале, несколько кошерных забегаловок. А некошерные бублики вокруг пусть подчиняются законам спроса и предложения.

И тогда я не удивлюсь, если через несколько лет какой-нибудь Ахмед посреди арабского рынка в Иерусалиме будет торговать не бубликами, а лепешками из мацовой муки, с полноценным удостоверением кошерности. И исключительно по собственной инициативе.

Автор о себе: Мне 46 лет, и у нас с женой Аней на двоих семеро детей. Я родился и вырос в Москве, но вот уже более 15 лет жизнь моя связана с Иерусалимом, в котором я работаю врачом, и нашим домом — поселением Нокдим в Гуш-Эционе. Последние годы все время и силы, которые остаются от работы и семейных радостей, направляю в наше товарищество «Место Встречи», которым руководит Аня. Товарищество это старается совместить несовместимое и встретить евреев всех сортов и разновидностей, а также «примкнувших к ним товарищей» — на «Месте встречи», которое есть Израиль, Иерусалим, Храм (это как zoom на гугл-карте или как матрешка — какой образ вам больше нравится).  Мнения редакции и автора могут не совпадать.