Сделаем и поймем
03.06.2014
Колумнистика
Сделаем и поймем
03.06.2014
Когда ассимилированный еврей впервые открывает для себя мир Торы, глубина и разнообразие этого мира зачастую оставляют его в состоянии потрясения. Мир этот влечет к себе, обещает человеку раскрыть новые пласты его собственной души, дать ответы на наболевшие вопросы и одновременно возможность включения в глобальные процессы мироздания. Это состояние эйфории может длиться довольно долго. Но оно обязательно проходит.
Многие из надежд оказываются осуществленными. Но золотым ключиком от дверцы, за которой все проблемы уже решены, Тора не становится. Да она и не может им стать, поскольку нет ничего более далекого от веры, чем сборник готовых ответов на все вопросы морали. Еврейские пророки неоднократно заостряли внимание на роли духовной работы человека, выполняющего повеления Торы. Наличие внутренней жизни определяется в хасидском учении как важнейшая характеристика человека. А изменения во внутреннем мире не могут быть достигнуты кратковременными в масштабах человеческой жизни волевыми усилиями. Тора дана нам не только и не столько как инструмент для решения личных проблем, сколько как «карта» пути, на котором возможна реализация предназначения человека. При помощи Торы можно стать лучше и достичь гармонии в своих отношениях с окружающими, но гарантии того, что это случится, нет: ведь человек наделен свободой выбора, а значит он волен не всегда поступать правильно.
Эта эйфория неофита и дальнейшее критическое переосмысление перемен, происходящих в твоей жизни, знакомы мне как по личному опыту, так и по опыту многих моих знакомых. Почти всякому, кто открыл для себя иудаизм уже в сознательном возрасте, пришлось пройти этап переосмысления первых впечатлений, поскольку сознание (с его способностью к анализу) активно участвовало в этом процессе. Автор Jewish.ruАлина Фаркаш в своей недавней колонке описала глубокие переживания того, кто хотел почувствовать себя своим в мире, основанном на Торе, — и не смог. Судя по многочисленным доброжелательным откликам, эта тема затронула сердца, многим напомнила об их личном опыте.При помощи Торы можно стать лучше и достичь гармонии в своих отношениях с окружающими, но гарантии того, что это случится, нет: ведь человек наделен свободой выбора, а значит он волен не всегда поступать правильно.
Описанная ситуация всегда чревата конфликтом между внутренним миром человека, его представлениями о жизни, которые так или иначе привели его к Торе, и существующим в реальности «кругом соблюдающих». Иногда этот внутренний конфликт может оказаться продуктивным и придать новые силы для познания окружающего мира и осознания своего места в нем. Но довольно многие разочаровываются в иудаизме из-за того, что тот не оправдывает их ожиданий. Мне встречалось немало юношей и девушек, которые поначалу были охвачены религиозным рвением и являли собой живой упрек инертным окружающим, а через несколько лет если не боролись с засильем религии, то неохотно вспоминали «ошибки молодости».
Душевный конфликт на крутом витке перехода от неверия к вере может быть очень болезненным, иногда даже трагическим, ведь изменение образа жизни и воззрений человека вызывает ответную реакцию друзей и близких, каждый из которых волей или неволей выражает свое отношение к тому новому, что вторгается в их жизнь.
Когда первоначальная увлеченность начинает угасать, не перейдя к более зрелому отношению к религиозному обществу и его требованиям, начинаются поиски виновного в возникшей дисгармонии. Кандидатов в обвиняемые не так уж много. Можно обвинить Всевышнего (или Тору, или религиозное общество в целом). Так из бывших бааль-тшув (тех, кто «возвращается» к религиозному образу жизни), словно бабочки из кокона, вылупляются борцы с религией. Можно всю ответственность за подобную метаморфозу возложить на самого человека: мол, «не смог», «не выдержал испытаний», «не устоял перед соблазнами». Такова зачастую реакция общины, к которой принадлежит усомнившийся. И именно его ближайшее религиозное окружение становится третьим обвиняемым: «вам попались неправильные религиозные», «вам не то сказали, вас не так проинструктировали».Религиозное общество далеко от идеала, человек слаб, а дать извне точный инструктаж в вопросах, связанных со становлением личности и развитием веры, практически невозможно.
Разумеется, правы все: религиозное общество далеко от идеала, человек слаб, а дать извне точный инструктаж в вопросах, связанных со становлением личности и развитием веры, практически невозможно.
Поиски виновных — путь непродуктивный. Анализируя причины разочарования в религиозном образе жизни тех, кто пришел к соблюдению заповедей в зрелом возрасте, стоит задуматься о внутренней логике этого явления. Хорошим отправным пунктом для этого размышления может послужить начинающийся сегодня вечером праздник Шавуот. В этот день мы вспоминаем дарование Торы еврейскому народу 3326 лет назад, после освобождения из египетского рабства. Евреи заявили: «Сделаем и поймем», то есть выразили готовность исполнять законы Торы еще до ее получения и до ознакомления с этими законами. Эта формулировка — «сделаем и поймем» — в Талмуде заслуживает названия «высшей тайны», про которую Б-г спрашивает: «Кто открыл ее Моим детям?» —и постижение которой позволило евреям стать избранным народом. Через такое же принятие на себя всей Торы проходит прозелит, присоединяющийся к еврейскому народу. В подобном состоянии находится и еврей, открывающий для себя Тору, ведь он стремится стать частью культуры с тысячелетней историей, положившись лишь на интуитивное ощущение чего-то родного.
Такой подход не является необходимым лишь с «технической» точки зрения — он имеет глубокое внутреннее обоснование. Человек, ставящий свои действия в зависимость от понимания и ощущений, оказывается в состоянии Мюнхгаузена, вытаскивающего себя за волосы из болота. Лишь признание существования в мире абсолютной истины — при том что она принципиально непостижима — дает человеку шанс на исправление своих недостатков и самосовершенствование.
Трактовка формулы «сделаем и поймем» достаточно известна: первоочередную важность имеет действие, поступок. Но в этой формулировке есть и другая сторона. Понимание, приходящее после действия, оказывается более весомым и значительным, чем первый порыв; той высотой, которая должна быть достигнута. Тора не сводится к перечню предписанных действий и перечислению запретов. Это лишь самый базовый уровень требований, который она предъявляет человеку. Ее идеал — человек Торы, то есть тот, чей внутренний мир органично приемлет взгляд Торы на мир и наполнен ею. Неслучайно изложение законов, следующее после рассказа о Синайском откровении, начинается с тех из них, которые легко объяснимы с точки зрения логики («мишпатим») и обязывают нас вести себя достойно: не брать чужого, возмещать нанесенные убытки, уважать родителей и тому подобное. Любавичский Ребе видит в этой последовательности указание на цель, поставленную Торой: все ее законы должны быть для нас так же естественны, как и эти, само собой разумеющиеся.Лишь признание существования в мире абсолютной истины — при том что она принципиально непостижима — дает человеку шанс на исправление своих недостатков и самосовершенствование.
Достижение гармонии своего внутреннего мира с требованиями Торы — задача не из легких. Но сама потребность в этой гармонии не является результатом каприза или недостаточной требовательности к себе. В основе такого стремления лежит высокий идеал, заданный Всевышним. Хотя путь к этому идеалу проходит через самоограничение — сделаем, а лишь затем поймем, — в начале пути мы должны помнить о цели, к которой стремимся.
Поэтому позвольте традиционно пожелать вам по случаю праздника Шавуот «принять Тору весело и всей душой», всеми глубинами своего внутреннего мира. Веселого праздника!
Автор о себе: Детство мое выпало на ленинградскую оттепель, поэтому на всю жизнь осталась неприязнь ко всяческим заморозкам и застоям. В 1979 году открыл том Талмуда в переводе с ятями, в попытках разобраться в нем уехал в Иерусалим, где и живу в доме на последней горке по дороге к Храмовой горе. Работаю то программистом, чтобы добиваться нужных результатов, то раввином, чтобы эти результаты не переоценивать. Публицистика важна для меня не сама по себе, а как необходимая часть познания и возможность диалога с читателем. Поскольку от попыток разобраться все еще не отказался. Мнения редакции и автора могут не совпадать |
