Если вы наберете в поисковике слова «мстительный» и «ветхозаветный», то получите десятки тысяч ссылок на фразы, содержащие одновременно оба этих слова. Мстительность сплошь и рядом приписывается еврейской религии как ее определяющая черта. Всем знакомо выражение «око за око, зуб за зуб». Но немногим из тех, кто не задумываясь его цитирует, известно, какое конкретное выражение этот принцип имеет в еврейской традиции. Оставим в стороне то, что он служит источником законов о финансовом возмещении нанесенного ущерба. Рамбам в своем философском труде «Путеводитель растерянных» объясняет формулу «око за око» как принцип справедливости. Однако если принять эти слова в качестве прямого практического руководства, зло и несправедливость в мире лишь умножатся.

В талмудическом трактате «Бава Кама» несколько страниц посвящено обсуждению того, почему принцип «око за око» невозможно понимать буквально. Один из приводимых там аргументов заключается в несопоставимости ущерба, нанесенного разным людям. Арифметика мести не может быть взята человеком на вооружение, она выше его компетенции. Недавние события в Израиле дали возможность убедиться в справедливости этого еще раз.

Психологический груз потенциальной жертвы подспудно сопровождает нас, евреев, с раннего детства и до глубокой старости. Мы любим подшучивать над собственной мнительностью по поводу антисемитизма окружающих, но когда речь идет не о дискриминации, а о поддержке террора, трудно сохранять хладнокровие.

Новости последнего месяца вряд ли кого-то оставили равнодушным. Во всех уголках земного шара звучали молитвы о возвращении домой похищенных террористами израильских подростков. Сердца людей были полны тревоги за их судьбу, сочувствия их родителям и возмущения — тем, как играли нашими чувствами похитители, как радовались убийству юношей в интернете, сравнивая расправу над ними с забитыми голами. Гнев вызвали слова депутата Кнессета Ханин Зоаби, назвавшей похищение подростков «вынужденной мерой, предпринятой для оказания влияния на Израиль».

Психологический груз потенциальной жертвы подспудно сопровождает нас, евреев, с раннего детства и до глубокой старости. И когда мы слышим на уроках истории рассказы о погромах, во время которых добрые соседи превращались в жестоких палачей. И когда видим на тротуарах городов Германии медные таблички с именами евреев, которые мирно жили по этому адресу до того дня, когда их объявили недочеловеками. И в привычной готовности к тому, что в сознании твоего собеседника, культурного человека, вдруг раздастся истошный крик чеховского героя Иванова: «Жидовка!» Это поколениями выработанное чувство отравляет наше подсознание исподволь, обычно не проявляя себя в ежедневной рутине, не вторгаясь в обыденную жизнь. Мы любим подшучивать над собственной мнительностью по поводу антисемитизма окружающих («Еврея-заику антисемиты не взяли диктором на радио»), но когда речь идет не о дискриминации, а о поддержке террора, трудно сохранять хладнокровие.

Когда зыбкая надежда на спасение похищенных детей обратилась в прах, эмоциональное напряжение нашло выход в слове «месть». Тридцать тысяч пользователей Фейсбука объединились в группу под названием «Еврейский народ требует отмщения».

Психологическим мотивом жажды мести служит стремление к восстановлению справедливости и наказанию злодеев, желание дать почувствовать силу своих страданий. Награда и наказание являются одними из важнейших основ веры, при этом иудаизм не сосредотачивается на утешительной уверенности, что «на том свете воздастся», но требует справедливости при жизни. Поэтому потребность в справедливости и наказании преступников в этот трагический момент объединила множество людей. После похорон погибших, на которые собралась многотысячная толпа, часто говорили о невозможности и далее мириться с ситуацией, когда евреев убивают на их земле лишь за то, что они евреи.

Когда в иерусалимском лесу нашли тело Мухаммеда Абу-Хадира, некоторые поначалу предполагали, что тут имела место провокация со стороны арабов — с целью отвлечь внимание от гибели Эяля, Гилада и Нафтали. Не верилось, что это дело рук евреев-мстителей.

Позавчера были разрешены к публикации подробности полицейского расследования. До сих пор многое еще неясно и никто не осужден, но с большой долей вероятности можно предполагать, что Мухаммеда убили евреи. По всей видимости, как ни тяжело это осознавать, евреи способны на самосуд.

Для кого-то такое драматичное развитие событий дало долгожданный повод поставить знак равенства между арабским террором и еврейским ответом на него. Для кого-то стало своего рода утолением гнева, мол, «пусть не только мы будем бояться за своих детей».

Иудаизм не сосредотачивается на утешительной уверенности, что «на том свете воздастся», но требует справедливости при жизни. Поэтому потребность в восстановлении справедливости и наказании преступников в этот трагический момент объединила множество людей.

Обе реакции не более, чем бегство от реальности. Еврейского террора не существует уже больше двадцати лет. Уничтожена до основания еврейская террористическая организация, стремившаяся с помощью насилия добиться каких-то политических целей. Есть попытки, наивные и спонтанные (судя по опубликованным данным, по крайней мере некоторые из подозреваемых в убийстве арабского подростка — несовершеннолетние), разрядить атмосферу страха, избавиться от комплекса безответной жертвы, создаваемого арабским террором.

Но сочувствовать убийству из мести глупо и недальновидно. Судя по Фейсбуку одного из его близких, погибший Мухаммед был одним из тех, кто радовался смерти наших детей. Эта радость отвратительна, но все же не может служить оправданием или поводом для убийства.

Написано в Талмуде: «Пришедшего убить тебя убей первым». Однако это не означает, что против тех, кто в душе желает тебе смерти или говорит об этом, закон позволяет применять силу. Израильтяне не согласны опустить свою моральную планку до дискриминации граждан страны, ненавидящих ее и желающих погубить евреев. Любое преступление (в особенности такое жестокое, как убийство) должно быть наказано по всей строгости закона, в том числе и для того, чтобы остановить потенциальных подражателей, обуреваемых чувством мести.

Жизнь любого человека свята с точки зрения еврейского закона. Эту святость может отменить лишь сам человек — если он становится угрозой для жизни другого. Поэтому так важна последовательная политика государства по обезвреживанию тех, кто замышляет и организует теракты.

Это не означает, что граждане, не имеющие прямого отношения к принятию политических решений, должны оставаться пассивными. Легитимность тех или иных мер, применяемых государством для защиты своего народа, во многом определяется настроениями общества, как в Израиле, так и в диаспоре. Но одно надежное средство есть в нашем распоряжении в любое время, им можно пользоваться без ограничений и побочных эффектов. В наших силах попробовать изменить самоидентификацию Израиля, делая свою жизнь более еврейской, строя ее на любви к Торе, еврейскому народу и Земле Израиля.

Автор о себе: Детство мое выпало на ленинградскую оттепель, поэтому на всю жизнь осталась неприязнь ко всяческим заморозкам и застоям. В 1979 году открыл том Талмуда в переводе с ятями, в попытках разобраться в нем уехал в Иерусалим, где и живу в доме на последней горке по дороге к Храмовой горе. Работаю то программистом, чтобы добиваться нужных результатов, то раввином, чтобы эти результаты не переоценивать. Публицистика важна для меня не сама по себе, а как необходимая часть познания и возможность диалога с читателем. Поскольку от попыток разобраться все еще не отказался.   Мнения редакции и автора могут не совпадать