Похоже, очередная война подошла к концу. Точнее, очередной виток бесконечной, тягучей войны между нашей небольшой страной и крошечной полоской земли с ее несчастными жителями, отвратительными головорезами и несусветными запасами оружия. 

Наши, безусловно, рвутся перевернуть эту страницу истории поскорее. Несколько раз за последнюю неделю я слышал от израильтян предложение встретиться и продолжить разговор в шесть часов вечера после войны. Не может быть, думал я, неужели они читали «Швейка»? Но даже если нет, израильтяне обычно воинственны и кровожадны не больше, чем бравый чешский солдат. С таким же энтузиазмом, с каким молодые ребята и взрослые мужики сбегались три недели назад в пункты сбора, получив пресловутый «цав шмоне» (приказ о срочной мобилизации), они будут теперь сдавать в каптерку пыльный инвентарь и, схватив рюкзак, искать попутку домой. Если учесть, что самый тяжелый удар приняли на себя срочники, поведение резервистов вообще напоминает какую-то школьную экскурсию.

Постились, молились, смотрели прощальным взглядом на уютные домики с палисадниками, обреченные завтра пойти под бульдозер. Что там сейчас — на месте Гуш-Катифа, на месте теплиц, синагог, поселков? Наверное, ракетные установки? Мастерские по изготовлению бомб? Молодежные лагеря по подготовке шахидов?

Но экскурсией это не было, вовсе нет. Более шестидесяти могил, десятки получивших серьезные ранения, немало разрушений... Я уже не говорю о том, что творится по ту сторону фронта. Поэтому самое время задуматься о причинах этой войны. Еврейский календарь — интересная штука. Новый виток конфликта завершился в пост 9 ава. А причины его приходится искать в этот же день девять лет назад.

Тогда Ариэль Шарон, приняв решение о выселении евреев из Газы и северной Самарии, решил отложить его исполнение на утро после поста. Жаль, что уже нельзя спросить бывшего премьера, почему он выбрал именно эту дату. Мне хочется думать, что Шарон сознательно хотел придать максимально трагический характер этой депортации, чтобы уже никто и никогда не захотел повторить его поступок...

Так или иначе, в нашу память навсегда врезался тот пост 9 ава, проведенный в палаточных лагерях, которые соорудили в поселениях жители всей страны в знак мирного (и безнадежного) протеста против выселения. Постились, молились, смотрели прощальным взглядом на уютные домики с палисадниками, обреченные завтра пойти под бульдозер. Не могли понять, как могут существовать люди, евреи, которым не очевидно, что этого делать нельзя.

Что там сейчас — на месте Гуш-Катифа, на месте теплиц, синагог, поселков? Наверное, ракетные установки? Мастерские по изготовлению бомб? Молодежные лагеря по подготовке шахидов?

Трудно припомнить, когда последний раз в Израиле было такое единение общества. Правые и левые, светские, религиозные и харедим, жители районов, попавших под обстрел, и районов, оказавшихся на сей раз в безопасности, — всех объединили ощущение абсолютной оправданности этой войны и поддержка действий армии.

По меньшей мере три «первородных греха» были совершены при рождении этого плана размежевания: пренебрежение мнением половины израильского народа, пренебрежение тем, что случится с арабским населением, оставленным по ту сторону колючей проволоки, и пренебрежение по отношению к земле Израиля. Невозможно отделить все происходящее с тех пор от причины — и от самого размежевания, и от его корней.

Можно надеяться, что исправление одного из последствий — раскола народа — уже началось. Трудно припомнить, когда последний раз в Израиле было такое единение общества. Правые и левые, светские, религиозные и харедим, жители районов, попавших под обстрел, и районов, оказавшихся на сей раз в безопасности, — всех объединили ощущение абсолютной оправданности этой войны и поддержка действий армии. Какие-то бесконечные горы подарков, которыми граждане буквально завалили солдат, уже стали темой для анекдотов. Сын рассказывает, что у резервистов в комнате стоят коробки, где сортируют подарки с тыла: одна для конфет, другая для пирогов, третья для дезодорантов и шампуней…

Харедим, которые еще совсем недавно призывали несчастья на головы всех остальных израильтян из-за закона об армейской службе, напрочь забыли о нем и тоже добросовестно собирают эти уже не нужные, но столь символичные посылки для солдат. Люди левых взглядов (за исключением совсем уж радикальных) тоже подхвачены общим потоком. Как сохранить это единство, как перенести его в мирную жизнь? Не единомыслие, конечно, — всякий из нас остается при своих взглядах, и хорошо, что так. А понимание того, что страна не может отбросить «нежелательную» часть своего народа, как ящерица — хвост. И никакая часть народа не может рассчитывать на то, что выживет сама по себе.

Мы убежали из Газы девять лет назад, и с тех пор Газа гонится за нами. К сожалению, так будет всегда. Многие у нас говорили: да пусть они там хоть огнем горят, пусть живут как хотят, пусть выбирают ту власть, какая им нравится, лишь бы к нам не лезли. Увы, не получится.

Трагическим напоминанием об этом последнем факте послужила гибель последней — дай Б-г! — жертвы этой войны. Авраама Валлеса в Иерусалиме на днях сбил насмерть террорист, водитель трактора, который затем еще и протаранил пассажирский автобус. Погибший, отец пятерых детей, был, по свидетельству друзей, тишайшим человеком, погруженным в изучение Торы, а для пропитания работал в организации, следящей за тем, чтобы при строительстве не были повреждены могилы. Авраам принадлежал к хасидам Толдот Аарон, которые не признают сионизма и Государства Израиль и стараются максимально замкнуться внутри своей общины. Интересно, он вообще знал, что идет война, на которой ему пришлось погибнуть?

Ну и второй пункт, касательно арабов, тоже нельзя игнорировать. Мы убежали из Газы девять лет назад, и с тех пор Газа гонится за нами. К сожалению, так будет всегда. Многие у нас говорили: да пусть они там хоть огнем горят, пусть живут как хотят, пусть выбирают ту власть, какая им нравится, лишь бы к нам не лезли. Увы, не получится. Лезут и лезть будут, пока мы не поймем, что это не только наша моральная ответственность, но и шкурный интерес — добиться того, чтобы «арабы Земли Израиля», как называл палестинцев покойный Менахем Бегин, жили в нормальных условиях и имели адекватных лидеров. Трудно? Безусловно. Но по-другому получается еще хуже.

Автор о себе: Мне 46 лет, и у нас с женой Аней на двоих семеро детей. Я родился и вырос в Москве, но вот уже более 15 лет жизнь моя связана с Иерусалимом, в котором я работаю врачом, и нашим домом — поселением Нокдим в Гуш-Эционе. Последние годы все время и силы, которые остаются от работы и семейных радостей, направляю в наше товарищество «Место Встречи», которым руководит Аня. Товарищество это старается совместить несовместимое и встретить евреев всех сортов и разновидностей, а также «примкнувших к ним товарищей» — на «Месте встречи», которое есть Израиль, Иерусалим, Храм (это как zoom на гугл-карте или как матрешка — какой образ вам больше нравится).  Мнения редакции и автора могут не совпадать.