Одной из главных тем, обсуждаемых в Израиле в последние недели, стала дороговизна жизни и связанные с этим «отъездные» настроения. А тут еще некий провокатор Наор Наркис подлил масла в огонь: создал страницу в Facebook«Олим ле-Берлин» («Переезжаем в Берлин»), рассказал всем, что популярный в Израиле десерт «Милки» в Германии стоит в разы дешевле, и призвал молодежь собирать манатки. Публика возбудилась. Многие таки пошли укладывать вещи. Другие затеяли ожесточенный спор на вечную для евреев тему — «ехать или не ехать».

Для начала немного голых цифр. Сегодня, по данным ученых из Legatum Institute, Израиль находится на 39-м месте по уровню жизни. Этот рейтинг выглядит наиболее объективным, поскольку в нем учитываются не только экономические и политические факторы, но и данные опросов жителей разных стран. Пресловутая Германия, куда позвал всех Наор Наркис, кстати, даже не вошла в десятку самых благополучных. Заняла, правда, достойное 14-е место.

То, что Израиль —очень дорогая страна, ни для кого не секрет. Вот и Кнессет обратил внимание на эту проблему (может быть, благодаря социальной провокации этого самого Наора Наркиса). Результаты исследования, которое на днях опубликовал информационно-аналитический центр Кнессета, говорят о том, что в Израиле жизнь гораздо дороже, чем в странах ЕС. В среднем на 10%. Но когда речь заходит о самых востребованных и необходимых вещах, разница оказывается еще более значительной: цены на туристические услуги, связь, общепит и развлечения в Израиле выше, чем в Европе, на 20 – 30%. Что же до продуктов питания, то там все совсем печально: все, кроме овощей и фруктов, здесь дороже на 20 – 60%.

Если курить все-таки можно бросить (хоть и не хочется), то питаться — вряд ли. И уж точно не в Израиле, где еда — национальный вид спорта, которым просто невозможно не увлечься, уж очень все вкусно.

Не заметить этот разрыв между стоимостью жизни в Израиле и Европе (включая Россию) невозможно. Когда я приезжала сюда туристкой, я поражалась запредельной дороговизне абсолютно всего. Номер в трех- или четырехзвездочном отеле обходился минимум в полтора раза дороже, чем его собрат в Европе. При этом качество сервиса было вызывающе плохим — от подгоревшей яичницы на завтрак до простыней в подозрительных пятнах. Все это для меня компенсировалось морем, солнцем, обожаемыми близкими, живущими здесь, и просто нежной любовью к Израилю. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что к стоимости номера, которая и без того, мягко скажем, зашкаливала, приходится прибавлять еще 18% НДС, если у тебя израильский паспорт. Итого мы получаем средней руки отель с никаким сервисом и подгоревшей яичницей на завтрак по цене хорошей «четверки» в Каннах.

Еще одним серьезным потрясением была стоимость сигарет. Раньше я привозила их с собой из Москвы: как-то по привычке покупала блок или два и распихивала по чемодану. Но на всю жизнь сигаретами не запасешься. Теперь приходится покупать их в Израиле. На днях мы с другом посчитали, что вдвоем за год потратим «на дым» семь тысяч долларов. Мысли о здоровом образе жизни стали почти навязчивой идеей. Но если курить все-таки можно бросить (хоть и не хочется), то питаться — вряд ли. И уж точно не в Израиле, где еда — национальный вид спорта, которым просто невозможно не увлечься, уж очень все вкусно. Красочные этикетки с надписью «мивца» («акция») радовали глаз, пока я была здесь туристкой. А теперь заставляют надолго застрять у прилавка: все-таки мясо за 69 шекелей — это как в российском продуктовом «повышенной комфортности». Так что поневоле задумаешься, не стоит ли взять восемь баночек томатной пасты за 10 шекелей вместо трех за 12. Чувствую себя как в нелюбимом советском прошлом: шкафы постепенно наполняются пакетами, банками и упаковками того, что «выбросили» в продажу, а в моем случае — удалось отхватить «по мивце». Но самые печальные впечатления — это машины и мебель. Все это здесь как минимум в полтора раза дороже, чем в Москве. А мебель так еще и просто невыносимо однообразна, поэтому поиск необходимых предметов (не в стиле хай-тек и не больших кожаных диванов) превращается в настоящее паломничество по мебельным магазинам и выставкам. На вопрос, почему, собственно, в Израиле такие дорогущие диваны, знакомый ответил просто: «От жадности!»

Мне всегда казалась странной эта готовность евреев ехать в Германию. Получать пособия и льготы за то, что их деды вырезали наших дедов. Монетизировать свой комплекс жертвы и их комплекс вины.

Конечно, все это вызывает как минимум удивление, а как максимум раздражение. Понятно ведь, что такая ситуация сложилась не только «от жадности», но и потому, что Израиль тщательно защищает свой рынок от конкуренции. И поэтому многие предметы сюда просто запрещено ввозить. А там уж какие цены хочешь, такие и устанавливай, лишь бы поддержать отечественного производителя. Другой мой знакомый, прожив тут два года, перебрался в Испанию. Перед этим и бизнес хотел здесь открыть, и дом купить — да чего только ни хотел! Человек он был далеко не бедный, со своим бизнесом в Москве. Но решил, что «переплачивать в два раза за то, чтобы прикоснуться к родным камням», все-таки не готов.

Конечно, провокация Наора Наркиса, который позвал молодежь уезжать из Израиля, имеет серьезные корни. По сравнению с Израилем Берлин прямо-таки подарок, особенно для молодых: образование бесплатное, цены ниже в разы, жилье доступно, да и культурная жизнь бьет ключом. И если денег совсем нет, можно просто слушать в парках концерты симфонических оркестров, жуя вкуснейшую китайскую лапшу по 5 евро за порцию. Понятен энтузиазм тех, кто откликнулся на призыв Наора собирать чемоданы. Радует только то, что откликнувшихся не так уж много. И тех, кто отреагировал на его аргументы, мягко скажем, неприязненно, было немало.

Скажу честно, я очень полюбила Берлин. Это демократичный, открытый, космополитичный город, очень отдельный от других европейских столиц, которые, несмотря на обилие эмигрантов и туристов, ощущаются все-таки как национальные, закрытые, «для своих». Да, там изрядно дешевле, чем в Израиле или в Москве. Да, там можно за копейки снимать жилье. Да, там каждый день какие-нибудь культурные мероприятия, и не одно, а несколько. И все-таки на центральной улице Берлина огромная площадь в холодных каменных плитах — мемориал в память о жертвах Холокоста. И все-таки под ногами медные квадратные таблички с надписью «Здесь жил такой-то» — в память о тех евреях, которых целыми семьями вывозили отсюда в лагеря. И все-таки при звуке немецкой речи я как-то инстинктивно втягиваю голову в плечи. Мне всегда казалась странной эта готовность евреев ехать в Германию. Получать пособия и льготы за то, что их деды вырезали наших дедов. Монетизировать свой комплекс жертвы и их комплекс вины. Быть в претензии, что раньше пособия были выше, социальное жилье давали получше, а килограмм колбасы стоил на евро дешевле. И при этом с недоумением пожимать плечами, слыша о тех, кто выбирает Израиль: «Это же совершенный Восток, сплошная грязь, никакой культуры».

Радость просыпаться каждый день в своей стране, радость видеть постоянно меняющие цвет горы, радость от того, что до Иерусалима всего полтора часа на машине, тоже не подсчитать, не конвертировать, никак не привязать к бивалютной корзине и другим показателям в процентах.

В Еврейском музее в Берлине длинные, бесконечные залы: портреты, утварь, истории еврейских семей. Зажиточных, успешных, талантливых. Мужчины во фраках, дамы в кринолинах, очаровательные детки в кудряшках и идеально подогнанных сюртучках. Врачи, адвокаты, журналисты, ученые, изобретатели, артисты, режиссеры, физики, математики, музыканты. Все они верили, что они дома. Что они так много делают для «своей» страны. Что они полноценные члены общества. Все они — вместе с дочерьми в нежных платьицах и сыновьями в аккуратных матросках — оказались в газовых камерах. Горы детской обуви, грязные полосатые робы, вырванные зубы. Мне никак не встроить эту цену в расчеты пособий и грантов. Никак не конвертировать свою память в проценты и стоимость коктейля «Милки». Никак не поверить в то, что здесь снова не станут меня убивать.

В Израиле обсуждают, как дорого жить. И я обсуждаю, по привычке пересчитывая шекели в рубли, в доллары, в евро. А потом понимаю, что радость просыпаться каждый день в своей стране, радость видеть постоянно меняющие цвет горы, радость от того, что до Иерусалима всего полтора часа на машине, тоже не подсчитать, не конвертировать, никак не привязать к бивалютной корзине и другим показателям в процентах. Но вот вам еще немного статистики. Каждый год команда ученых из лучших в мире университетов вычисляет «международный индекс счастья», рассказывая о том, в каких странах живут самые счастливые люди. В этом рейтинге за 2013 год Израиль уютно расположился на 11 месте (Германия, кстати, на 26-м). И да, я с грустью думаю о семи тысячах долларов, которые мы потратим на сигареты, и стараюсь не думать о тех тысячах, которые уйдут на безумно дорогой бензин. Но эта страна для меня (и, уверена, для многих из тех, кто читает эти строки), наполнена смыслами, любовью и запахом горячей халы. И все-таки, несмотря на завышенную цену на «Милки», очень счастливыми людьми. А сколько стоит счастье, каждый решит сам.

Автор о себе:   Мои бабушка и дедушка дома говорили на идиш, а я обижалась: «Говорите по-русски, я не понимаю!» До сих пор жалею, что идиш так и не выучила. Зато много лет спустя написала книгу «Евреи в России. Самые богатые и влиятельные», выпущенную издательством «Эксмо». В журналистике много лет — сначала было радио, затем печатные и онлайн-издания всех видов и форматов. Но все началось именно с еврейской темы: в университетские годы изучала образ «чужого» — еврея — в английской литературе. Поэтому о том, как мы воспринимаем себя и как они воспринимают нас, знаю почти все. И не только на собственной шкуре.       Мнения редакции и автора могут не совпадать