Две недели назад на одной из центральных улиц Хайфы поставили новогоднюю елку. А рядом с ней —ханукию. И, конечно, чтобы никого не обидеть, светящийся полумесяц. Открылись лавочки с рождественской мишурой, загорелась праздничная иллюминация. А в соцсетях разгорелись ожесточенные споры о том, что же такое эта елка для нашего человека в Израиле: пережиток советского прошлого и предательство еврейства или все-таки ничего не значащая праздничная декорация.

Одни доказывают, что елка эта — христианский символ, размещать который у себя дома истинному еврею стыдно. Другие говорят: праздновали, празднуем и праздновать будем. Переставать быть евреями при этом отказываются и ханукию зажигают, о чем сообщают с гордостью. Третьих, более умеренных взглядов, почти неслышно. Некоторые, правда, пытаются призвать противоборствующие стороны к терпимости и объяснить, что в дереве с сияющими игрушками, которое радует взор и разнообразит пальмовые шеренги, нет ничего плохого. Но их слабые голоса тонут в потоке жестких взаимных обвинений в неправильном еврействе, стремлении забыть традиции страны исхода и прочей чудовищной агрессии. Спор этот не новый, конечно. И разгорается он с большей или меньшей силой каждый год. Но на этот раз мне, как «новенькой» (я только осенью переехала в Израиль насовсем), наблюдать за этими баталиями и прислушиваться к собственным ощущениям особенно интересно.

Ничем, кроме встречи с родными и друзьями, этот праздник особо не радовал, а разбросанные в первые недели января трупы елок в грязных сугробах вызывали грусть. Просто смысл Дня Победы я понимала с самого детства. А то, во что превратили ночь с 31 декабря на 1 января, мне казалось исключительно фетишем.

Честно признаться, живя в России, Новый год я никогда особенно не любила. Вся эта суета последних дней, многокилометровые пробки и раздраженные толпы в магазинах, закупка подарков в промышленных количествах, нервные приготовления, уборка, нарезка салатов — чтобы потом в изнеможении усесться за стол и в полночь налопаться этих самых салатов, которые в мирное время и днем-то есть много не станешь. И все это лишь потому, что одно число в эту ночь сменит другое, один месяц — другой, за одним годом придет следующий. Ясное дело, что посреди хмурой и холодной зимы очень хочется праздника. И можно ведь с ума сойти, если без гирлянд и веселых утренников для малышни. И целая история у этого праздника есть. И фильм такой чудесный — «Ирония судьбы» Эльдара Александровича Рязанова, дай Б-г ему поскорее поправиться. Но на меня лично эта радость по расписанию всегда навевала тоску. И вовсе не из религиозных противоречий, а просто потому, что не верилось как-то, что от смены календарных дат «жизнь качнется вправо, качнувшись влево», как у Бродского.

Конечно, и мне хотелось верить, и я загадывала желание, и я покупала подарки и пыталась радоваться, честно отсчитывая последние мгновения уходящего года под бой курантов. Но ничем, кроме встречи с родными и друзьями, этот праздник особо не радовал, смысла никакого не виделось, а разбросанные в первые недели января трупы елок в грязных сугробах вызывали грусть. Не потому, что я мизантроп (хотя и это правда). Просто смысл Дня Победы я понимала с самого детства. А то, во что превратили ночь с 31 декабря на 1 января, мне казалось исключительно фетишем.

И все-таки мне нравились новогодние елки. Нравился их хвойный запах, наполнявший квартиру, нравилось сказочное мерцание гирлянд, нравилось доставать из коробки шары и доброго Деда Мороза (почему-то в пенсне), купленного на рождественском базаре, кажется, в Италии. Мне нравились белоснежные олени и причудливые зверушки, которые рассаживались на елке, нравилось, что можно выключить свет и смотреть, как огоньки гирлянды выхватывают их милые мордашки из темноты.

Мне совершенно не хочется елки и гирлянд в этом году. Но теперь совсем по другой причине. Мне уютно и радостно в окружении праздников, всю глубину которых еще только предстоит понять. Мне нравится зажигать свечи в память о чуде и с верой в него.

Елка, которая «зажглась» на одной из центральных улиц Хайфы пару недель назад, вызвала у меня смешанные чувства. Как говорится в одном анекдоте, во-первых, это красиво. Действительно красиво, стильно и... неожиданно. В двадцать градусов тепла, с цветущими на улицах розами и бугенвиллеями всех цветов и оттенков, я с трудом каждый день вспоминаю, что сейчас декабрь. Приближения Нового года не чувствуется, а елка и сверкающие гирлянды и олени выглядят как оригинальный декор, частичка милой и немножко выбивающейся из контекста радости, приятного разнообразия пейзажа — и только.

Зато логичным продолжением острых пальмовых ветвей и солнечных лучей смотрелись расставленные по городу ханукии. Самых разных форм и размеров семисвечники вспыхивали с наступлением темноты в домах и на улицах, на крышах машин и в окнах офисов. Они загорались нежным пламенем, мутноватым светом электрических лампочек, белым мерцанием неоновых огней. «Чудо! Чудо! Чудо!» — перешептывались они, рассказывая миру о том, как крошечный горшочек с маслом освещал семь дней разграбленный и оскверненный Храм. Они рассказывали о чуде свободы, о чуде веры и о том, что, когда по-настоящему веришь, обязательно случаются чудеса.

Мне совершенно не хочется елки и гирлянд в этом году. Но теперь совсем по другой причине. Мне уютно и радостно в окружении праздников, всю глубину которых еще только предстоит понять. Мне нравится зажигать свечи в память о чуде и с верой в него. И меня нисколько не раздражает елочка в сердце Хайфы. Потому что, если очень веришь, чудо обязательно произойдет. И у кого-то сбудется желание, загаданное под сверкающей елкой в ночь, когда январь сменит декабрь на календаре. А кто-то вздохнет с облегчением от того, что тяжелый, кровавый, полный ожесточенных конфликтов и разгорающихся войн 2014-й наконец уходит. И уносит с собой всю боль, разочарование, тяжесть отчаяния, горечь потерь, страхи и обиды. И я вздохну вместе с вами. И ведь вправду «качнется вправо», если очень поверить. Нам ли с вами, качающимся на этих безжалостных качелях истории много столетий, этого не знать. Пусть даже не сразу, не 1 января. Но обязательно качнется. Даже если верить в это будет только один человек, веры этой, как масла в светильнике Храма, может хватить на всех.

Автор о себе:   Мои бабушка и дедушка дома говорили на идиш, а я обижалась: «Говорите по-русски, я не понимаю!» До сих пор жалею, что идиш так и не выучила. Зато много лет спустя написала книгу «Евреи в России. Самые богатые и влиятельные», выпущенную издательством «Эксмо». В журналистике много лет — сначала было радио, затем печатные и онлайн-издания всех видов и форматов. Но все началось именно с еврейской темы: в университетские годы изучала образ «чужого» — еврея — в английской литературе. Поэтому о том, как мы воспринимаем себя и как они воспринимают нас, знаю почти все. И не только на собственной шкуре.       Мнения редакции и автора могут не совпадать