Поездка в Стамбул получилась у нас с женой и детьми, в общем-то, случайно: искали билет подешевле в любимую тишину финского соснового леса и бесконечных озер. На большой семейный слет. Но когда билетный агент предложила нам на выбор несколько маршрутов, при упоминании Стамбула у нас неожиданно что-то загорелось внутри. Дело не только во всех тех бесчисленных исторических и литературных ассоциациях, которые вызывает Стамбул, он же Константинополь, он же Кушта – и в русской, и в еврейской половинах наших мозгов.

Босфор и дворцы, улочки Галаты и рынки, музеи и мечети, тот самый порт, в котором сходили на берег Бааль-Шем-Тов и раби Нахман из Бреслава – всё это, конечно, здорово, но больше всего хотелось почувствовать, что же это за люди там живут сейчас? С одной стороны, в отношении нынешних турецких властей у нас не было никаких иллюзий. Трудно припомнить, когда президент Эрдоган или кто-нибудь из его министров сказал про Израиль или евреев доброе слово, а вот обратного хватало в последние годы с избытком. И флотилии «мира», отплывшие из Турции в Газу и вооруженные ножами и кастетами, мы тоже не забыли.

С другой – в последние месяцы нас приятно поразил турецкий журналист и писатель Аднан Октар, который вместе со своими единомышленниками публично вступился за право евреев молиться на Храмовой горе в Иерусалиме. Он принял с почти царскими почестями раввина Иегуду Глика, который чудом выжил и приходит в себя после покушения, совершенного исламским террористом. Октар также прислал нам приветственное письмо для английского перевода написанной нами книги о Храмовой горе, который должен выйти в свет в ближайшие дни.

Отправляясь в путь, мы опросили опытных друзей, стоит ли ходить по Стамбулу в кипе? Половина из них ответила: «Конечно, какая проблема!» Другая половина: «Даже и не думайте, это очень опасно!» Но поскольку моя жена категорически отказывается посещать страны, в которых надо скрывать свое еврейство, решили поверить первым, а не вторым. И не прогадали.

Не преувеличивая, насчитаю десятки людей – уличных торговцев, случайных встречных, музейных служащих, – которые задавали нам один и тот же вопрос: откуда вы? И услышав: «Израиль, Иерусалим», они неизменно отвечали: «Здóрово, добро пожаловать, мы так любим вашу страну». Общению, правда, мешало довольно слабое владение английским языком большинства этих самых встречных (я-то по-турецки не умею даже здороваться). Зато мы встретили несколько человек с хорошим русским языком и двоих, вы не поверите, со свободным ивритом! Один из них, с внешностью университетского профессора, двадцать лет назад волонтерствовал в израильском киббуце, другой – 13 лет готовил шаурму в разных ресторанах Тель-Авива. И оба сохранили о нашей стране самые приятные воспоминания.

Особенно трогательной была встреча с одной парой: отец с сыном вполголоса, оглянувшись по сторонам, осведомились, правда ли мы из Израиля, и в ответ сказали: «А мы – езиды! Мы вас очень любим, вы нам так помогаете!» Надеюсь, что и правда помогаем. Надо бы.

Стамбульских евреев, впрочем, мы так и не нашли, хотя честно и долго искали. Кошерный ресторан на базаре закрылся в прошлом году, от него осталась только хорошо законспирированная вывеска. Остался какой-то другой, расположенный меж дорогих гостиниц, но мы в такие места ходить не очень любим. В синагоги, в которые надо записываться заранее, отсылая копии всех страниц паспорта по электронной почте, мы тоже не попали, несмотря на то, что хабадский раввин был очень мил и сделал, что мог. Оказалось, что в августе вся община в полном составе – с детьми, стариками и раввинами во главе – отбывает на острова, спасаясь от жары, а синагоги, и без того не слишком переполненные, закрываются совсем. Что свидетельствует, видимо, о недурном экономическом положении местных евреев.

Так что мы ограничились фотографированием синагог снаружи, что тоже не было тривиально: только зная, что ты стоишь напротив синагоги, можно высмотреть магендавид в рисунке окон или дверей. Зато окрестные торговцы отлично знали слово «синагога» и подробно объясняли (по-турецки и жестами), как найти ее в лабиринте галатских переулков. Как правило, не ту, которую мы в этот момент искали: синагог оказалось немало.

Мы прекрасно понимаем, конечно, что выборка наша совершенно нерепрезентативна и не годится на роль социологического опроса. Во-первых, те, кто хорошо к нам относятся, подавали голос, но, возможно, десятки встречных с противоположными взглядами просто промолчали: турки вообще, как нам показалось, для восточного народа довольно сдержанны. Во-вторых, Стамбул – это далеко не вся Турция, подобно тому, как Москва не совсем Россия, а Нью-Йорк – это не Америка. Да и в Стамбуле мы не испытывали особого счастья в рабочих районах или в мечети. Но в метро и на базарах, в порту и баре, не говоря уж о туристических местах – всё было так, как я описываю. И этого оказалось достаточно, чтобы усомниться в антиизраильском настрое турецкого народа, в котором нас пытаются убедить.

Ну, не бывает бочки меда без ложки дегтя. Ее мы встретили в военном музее Стамбула. Музей, кстати, прекрасный, богатейшая коллекция, очень качественно сделанный – дети были в восторге. Общая атмосфера такая «здорово-патриотическая», без лишних нюансов. Потрясло, например, что весь национальный турецкий этос держится на завоевании Стамбула: ну да, пришли, завоевали, теперь это наша родина, а что? Но по-настоящему неприятно резанул зал, посвященный «армянскому вопросу». Ладно, что вся экспозиция повествует исключительно о нападениях армянских боевиков на турок – были и такие случаи. Ладно, что не упоминается слово «геноцид» – этого мы и не ожидали. Но никак, ни единым словом не упомянуть ни одного погибшего армянина? Из миллиона человек (или пусть даже несколько меньшего числа, как утверждают турки)? Это было уже довольно трудно вынести, надо признаться. Но за этим исключением трудно назвать, что бы еще в этом прекрасном городе нам бы не понравилось. Остается надеяться, что нынешнее медленное политическое потепление между нашими странами продолжится, и пусть не сразу, но отношения снова станут столь же теплыми, как и приветствия на стамбульском базаре.