Поток безумного, бессмысленного насилия захлестнул страну, подобно дурному сну. По пять-шесть раз в день мы слышим об арабах, бросающихся с ножом на полицейских и мирных граждан – мужчин, женщин, детей. Лишь благодаря милосердию Всевышнего и смелости, профессионализму и постоянному напряжению израильских полицейских и солдат большая часть этих нападений заканчивается ранениями, хотя уже несколько драгоценных жизней за эту волну мы потеряли.

И к этому еще беспорядки в городах с преимущественно арабским и смешанным населением, сопровождающиеся забрасыванием камнями и жжением покрышек. Арабский бунт, бессмысленный и беспощадный. Особенно – бессмысленный, ведь нет у него ни цели, ни видимого руководства, хотя и нет сомнения, что определенные силы стараются разжечь огонь посильнее, особенно печально известное Северное крыло «Исламского движения».

Что делать сегодня и завтра – более или менее очевидно всем вменяемым людям, спор может быть только об определенных нюансах. Патрули, аресты, комендатский час в каких-то районах, выявление и нейтрализация агитаторов. Кропотливая полицейская работа. Так, чтобы у террористов кончился завод раньше, чем у нас.

Но многих из нас мучает вопрос: а что делать дальше? Что делать послезавтра? На левом фланге политики, как попугаи, повторяют мантру про мирный процесс и переговоры, хотя совершенно непонятно, с кем и о чем договариваться. Сегодня интервьюировали по радио арабскую молодежь из Восточного Иерусалима. «Да кто такой Махмуд Аббас, – говорили ребятки. – Он по улице пройдет, его никто и не узнает».

Никто, и я тем более, не решится утверждать сейчас, что знает дорогу к лучшему будущему. И однако я рискну привлечь на себя огонь критики и поднять на смену безнадежно скопрометировавшему себя лозунгу «Мир – сейчас» новый лозунг: «Интеграция – сегодня!». Мой повседневный медицинский опыт подталкивает меня к этой мысли.

На улице, буквально за стеной больницы, может тянуть слезоточивым газом, могут потрескивать выстрелы, а парни и девушки, одержимые бесом ненависти к евреям, бросаться на людей с ножом. А внутри врачи и медсестры, больные и их родственники – евреи и арабы (у нас арабов примерно две трети пациентов и треть среди персонала) – заняты делом. И при этом среди персонала практически нет конфликтов на национальной почве. Больные, и тем более их родственики – другое дело, этим всё время мерещится расизм. Они и арабских врачей ухитряются обвинить в том, что они лучше лечат евреев, чем арабов. Но внутри коллектива всё более или менее нормально. Если у интернов, например, мы еще редко, но можем заметить проявления антиеврейских и антиизральских настроений, то у врачей со стажем и статусом – никогда. Я говорю о проявлениях, в душу никому не залезешь. Но нам и жить ведь с проявлениями, а не с душами...

Что же может служить разделительной чертой? Образование – вовсе нет. Нет худших рассадников террора, чем палестинские университеты. Достаток – тоже нет, и тому примеров хватает. Я рискну назвать эту грань: включенность, интеграция. Коллега, делающий с тобой одну работу, за которую он получает то же самое вознаграждение, к которому выдвигаются те же самые требования (очень важный момент, скидки – зло!), кто реально конкурирует с тобой за место заведующего, – вот кто с наименьшей вероятностью полезет на тебя с ножом.

Итак, «Интеграция – сегодня!». Чтобы не быть голословным, назову несколько болевых точек в качестве примера. Тысячи, десятки тысяч стволов незаконного оружия хранится в арабском секторе Израиля – и в Галилее, и в Негеве. Руководство арабских деревень умоляет полицию изъять его, и вовсе не из любви к евреям – ведь используется оно в основном в междоусобных драках. Никакого прогресса за последние несколько лет.

Уровень эффективности уголовной полиции в арабской деревне не должен отличаться от такового в Тель-Авиве, а стрельба на арабской свадьбе должна пресекаться и караться так же, как если бы кто-то вздумал палить на еврейской свадьбе. Никаких скидок на «народные обычаи» – и уверяю вас, жители арабских деревень будут только благодарны.

Безобразная система медицинского обслуживания в Восточном Иерусалиме основана на системе откупщиков (тоже арабов, естественно). Эти бизнесмены получают из больничных касс плату в расчете на пациента раза в полтора меньше, чем в еврейском секторе, но за это практически не подлежат никакому контролю. Ну, и лечат пациентов соответственно. Только реальное слияние медицинских систем может исправить положение, а все эти откупщики должны стать частью иерархии больничных касс.

Образование. Школы в Восточном Иерусалиме, вовсе не включающие в свою программу иврит даже в качестве иностранного языка, что не мешает им получать государственное финансирование (и зарубежное заодно, естественно), – не только позор страны, но и инкубатор будущих террористов. Как минимум, следует включить школы Восточного Иерусалима в систему арабских государственных школ, как это сделано в Галилее. То же финансирование и та же степень контроля.

КПП для палестинских рабочих, въезжающих в Израиль на работу, – еще один позор страны. Трех-четырехчасовые очереди, естественно – давка, крики, оскорбления. В такой очереди даже финны вышли бы из себя, а уж арабы... Почему это должно быть так? Кто не способен построить еще несколько коридоров, нанять несколько десятков охранников, расставить скамейки, повесить вентиляторы? Если вы считаете, что этот рабочий опасен, – не впускайте его вовсе. А раз он не опасен и вы его впускаете – проверяйте быстро и уважительно.

Дает ли этот путь гарантию? Нет, конечно. Может ли самый интегрированный и вовлеченный стать террористом? Может. А что, забор безопасности, КПП, бронежилет, «железный купол» дают 100%-ную гарантию от террора? Тоже ведь нет. Я воспитан на современной медицине, которая давно забыла, что такое «предотвратить» или «вылечить» болезнь. Мы говорим о том, чтобы «снизить риск заболевания», «повысить шанс на выживание». Пусть и более скромные – но зато реальные цели.