Это была моя давняя мечта – выйти замуж по-настоящему. То есть не в ЗАГСе с теткой в прическе и жутком совковом костюме, а в синагоге под хупой и в Израиле. Но, как известно, быть евреем – это постоянное испытание. И на пути к хупе этих испытаний оказалось слишком много.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху снова вернулся к законопроекту о «национальном государстве». Первый параграф этого законопроекта провозглашает Израиль «национальным очагом еврейского народа». Второй – подчеркивает, что существовать этот очаг должен по демократическим принципам. А буквально вчера я встретила одну свою знакомую. Она очень давно в Израиле, прекрасно устроена, год назад родила малыша. И с грустью мне сказала: «Жаль, конечно, что по закону мой мальчик как бы не совсем еврей». Дело в том, что пожениться по еврейскому закону им с мужем оказалось невозможно.

Все родные ее матери погибли в Холокосте, все документы утеряны, все архивы сгорели. Чтобы воспользоваться правом на возвращение, пришлось доказывать еврейство по фотографиям: «Вот, мол, характерный еврейский нос был у бабушки» или «А здесь прадед в талите, смотрите». Надо отдать должное консулу, который разглядывал все эти черно-белые снимки. Никаких доказательств того, что на этих фотографиях действительно бабушки и прадедушки именно этих конкретных людей, конечно, не было. Внешнее сходство установить по старым снимкам непросто. Да и сомнительное это основание – во-первых, очень уж мы, ашкеназы, друг на друга похожи, а во-вторых, ну что вообще можно понять по фотографиям столетней давности? Но консул поверил, семья переехала в Израиль, моя приятельница закончила школу, отслужила в армии, отучилась в университете, устроилась на хорошую работу, познакомилась с хорошим еврейским мальчиком и... отправилась выходить замуж в Болгарию. Потому что без разрешения раввината создать семью в Израиле невозможно. А в раввинате фотографий было недостаточно. И в общем, ничего страшного. Вот только сын ее теперь как бы ненастоящий еврей. И жениться он тоже поедет куда-нибудь за рубеж, потому что родители его женаты не по еврейскому закону, а документы погибших его предков не восстановить. Сегодня ему всего одиннадцать месяцев, но его молодая мама говорит об этом с горечью и обидой. Тогда давно зверски убили всех ее дедов, а сегодня здесь ее за это наказывают.

Нам с мужем повезло больше. Документы у нас были в порядке, и в консульстве в России они никаких вопросов не вызвали. «Кому же давать въездную визу, если не вам», – сказал мне консул, рассматривая метрики моих бабушек. Но в раввинате не признают консульские проверки. И то, что вас пустили жить в Израиль, для раввината совершенно не значит, что вы еврей. Это еще придется доказать, причем не просто принести документы, но и сдать по ним экзамен. В буквальном смысле этого слова – вам будут задавать одни и те же вопросы, проверяя, не собьетесь ли, не спутаетесь, позвонят вашей маме и спросят, какие традиции соблюдались в семье, потом снова зададут массу вопросов. И здесь не объяснить, что прадеды были расстреляны немцами, а архивы сгорели. Здесь не рассказать, что репрессированные родные сгинули в лагерях и найти их следы не получается уже много лет. Служитель раввината смотрит пристально, ловит малейшее замешательство, ждет, что спутаешь замысловатые имена далеких предков. Как будто мало было того расстрела и тех репрессий. Как будто сейчас ты виноват, что не сохранились архивы, что на части документов стоит штамп «копия», как будто твои погибшие предки не заплатили за свое и твое еврейство такую высокую цену.

В Болгарию, Италию и на Кипр ездят расписываться и коренные израильтяне. Вроде бы он родился и вырос здесь, тут же родились и выросли его родители. Но проходить всю эту процедуру хочется далеко не всем. Ведь и у многих коренных документы их предков превратились в пепел. А другим просто не хочется чувствовать на себе этот испытующий взгляд и доказывать, что хоть ты и был ранен, когда служил в израильской армии, хоть ты зажигаешь свечи накануне шаббата и Йом Кипура и обязательно держишь пост, тебе придется доказывать свою принадлежность к своему народу.

С одной стороны, конечно, я понимаю, для чего существует вся эта процедура. Израиль – странное сочетание светско-религиозного государства. Иудаизм всегда был религией закрытой, позволять кому ни попадя жениться под хупой – так в иудеи любой запишется. С другой стороны, строить национальное государство и при этом выставлять такие препоны на пути молодых его граждан (а женятся в основном молодые) – довольно странно и недальновидно. И понятно в итоге, почему молодежь здесь, в Израиле, больше склоняется к левым настроениям – ведь в Европе молодую пару из любой страны готовы поженить в любую минуту. И никто не попросит вспоминать, как звали прапрабабушку. А здесь, дома, они вдруг в середине жизни должны доказать, что вообще право имеют считаться евреями. Каким образом всё это сочетается с демократическими принципами построения «национального очага еврейского народа», мне не понять. Что-то здесь явно не складывается. А обида молодых, которым и без того живется гораздо сложнее, чем их сверстникам в Европе (служба в армии, ежедневная опасность терактов, безумная дороговизна всего и вся), понятна. Конечно, все эти сложности на пути к браку отчасти полезны – в конце концов, проверить отношения в ситуации такого жесткого и длительного (а все эти формальности занимают немалое количество времени) стресса не повредит. Ведь во время конфетно-букетного периода, когда влюбленные решают вступить в брак, многое в будущем избраннике не видно. Но бесконечные формальности подготовки к настоящей еврейской свадьбе доведут до белого каления даже очень флегматичного человека. А попадая в мрачные судебные залы раввината, чувствуешь себя не счастливой будущей невестой, а подсудимой, заведомо признанной виновной.