Президент Украины Петр Порошенко совершил государственный визит в Израиль. Мне было очень интересно, как в еврейском государстве будут обходить острые «еврейские» углы нынешнего украинского политического дискурса. Ожидания меня обманули – острые углы не обходили. Их на ходу срезали.

22 декабря Порошенко встретился с лидером оппозиции Бужи Герцогом. Во встрече принимала участие депутат Кнессета Ксения Светлова. Она и поделились с общественностью кратким содержанием этой серии по интересующему нас вопросу: «На Украине практически нет экстремистов. Самые опасные томятся в тюрьме. Пример тому – президентские выборы, где “Правый сектор” (запрещенная в РФ организация. – Прим. ред.) с треском провалился. Евреям бояться нечего. А вот в Крыму евреев притесняют и даже в синагогу их там не пускают».

Позднее, выступая в Кнессете, президент Украины снова повторил этот удивительный тезис: «Єврейська громада Криму, яка налічує близько 17 тисяч осіб, також може опинитися у цих жерлах. Адже окупанти зі знанням справи почали культивувати й антисемітизм» («Еврейская община Крыма, которая насчитывает около 17 тысяч человек, также может оказаться в этих жерлах, ведь оккупанты со знанием дела начали культивировать и антисемитизм»). Тут, правда, обошлось без упоминания запретов на посещение синагоги.

Б-г ты мой, не эти ли люди обвиняли Путина в использовании еврейской карты и в клевете на нынешнее состояние дел в отношении украинской власти к евреям? Не они ли обвиняли его во лжи?

В этом своем выступлении в Кнессете Порошенко вспомнил и об идише на деньгах петлюровской Украинской народной республики, и о ее «министерстве по еврейским делам». Видимо, именно за это сейчас города Украины украшают улицы имени Симона Петлюры. Жаль, что президент не доехал до Беэр-Шевы – там бы он мог прогуляться по улице Мстителя, названной в честь Самуила Шварцбарда, убившего Петлюру и отомстившего таким образом за чудовищные петлюровские погромы, унесшие жизни сотен тысяч евреев Украины.

Порошенко долго говорил о трагедии Бабьего Яра, о вине «украинских коллаборационистов», даже принес повторно, вслед за первым президентом Украины Леонидом Кравчуком, извинения от имени украинского государства, не назвав, впрочем, ни одного имени и ни одной организации. Говоря о «сотнях ниточек, связывающих историю наших народов», он не вспомнил ни Хмельничину, ни Колиивщину. Потому что просить прощение за прошлое легче, чем объяснять недостойное настоящее.

Да, и полная преемственность у израильских президентов. Президент Шимон Перес в Москве три года назад благодарил матушку-Россию за черту оседлости, теперь президент Руби Ривлин рассказывает президенту Порошенко о вечном романе между украинцами и евреями и говорит, что в этой истории не может простить только поражение «Маккаби» от киевского «Динамо». Жаль, всего этого Жаботинский не слышит.

На Украине много и справедливо возмущаются ползучей реабилитацией Сталина в России. Часто возмущаются те же люди, которые никак не реагируют на героизацию убийц в своей стране. Поменяйте Сталина на Петлюру, Бандеру или Шухевича, ЧК на УПА – и вы поймете, что, увы, идеологические лютые враги, реанимирующие трупы убийц, мало чем отличаются друг от друга.

Борис Херсонский, одесский поэт и яркий представитель «жидобандеровцев», пишет: «Нельзя вечно хранить ненависть и мстительные эмоции без риска разрушить самого себя. Как ни жестоки были события львовского погрома, а позднее волынского вала, они не могут стать причиной вечной враждебности украинского, польского и еврейского народов. По этому поводу много чего было сказано. Нет, ничего не забыто. Мы все помним и чтим память своих погибших. Но чем дальше – тем явственней вписываются эти трагедии в общий контекст той ужасной эпохи и ужасающие традиции вековой враждебности различных этнических групп в Европе. Эти вещи мы обсуждали в смешанном русско-украинско-еврейском диссидентском кругу еще в середине семидесятых». Смотрим вперед, а не назад. Хмельницкий, Гонта, ОУН – проехали. Смотрим вперед.

Это всё, по-моему, какая-то несусветная каша. Я, например, вообще не понимаю, какое отношение друг моего детства Богдан имеет к Гонте. Какое еще «назад»? Это он – мой друг Богдан, а не «история взаимоотношений».

У меня, кстати, вызывают смешанные чувства все эти покаяния «от имени» немцев, поляков, украинцев и далее по списку. Каких немцев – юных святых мучеников из «Белой Розы»?! Каких поляков – Карского и Сендлеровой?! Кто кается – современный юноша, который к преступлениям 70-летней давности не имеет никакого отношения?

И кто прощает? Борис Херсонский? От чьего имени? Мои его не уполномочивали.

Я, между прочим, вполне себе сторонник украинской государственности. И считаю абсолютно и безусловно преступным вмешательство других стран во внутренние дела Украины. Но не иностранные же государства, не Путин, не ФСБ заставляют украинцев присягать на верность памяти человеконенавистнической мерзости.

Нет, я смотрю вперед – на улицу Петлюры, угол Богдана Хмельницкого, ведущую к памятнику Гонты. Это всё – уже символы, выбранные нынешними. Вот за это они и несут ответственность, а не за чужие преступления, в которых они лживо каются.