Счастливая семейная жизнь – это когда ты не идёшь в Большой театр на «Путина с Нетаньяху», потому что в это время жена учится столярному мастерству. Так я пропустил историческое событие – совместное распевание лидерами двух стран национальных песен. Одновременно. Одних и тех же песен. Но каждый – на своем языке. И с абсолютной уверенностью, что «Катюша» – это наша песня. Пауль Зиберт со своим двусмысленным тостом «За победу, за нашу победу!» с ума бы сошел.

Гуляли 25-летие восстановления дипотношений между Россией и Израилем. Гуляли не без помпы: оркестры, огромная выставка достижений израильского народного хозяйства в Манеже, упомянутое торжественное заседание в Большом. Да, и танк. Танк! Президент Путин приурочил к празднованиям передачу израильской стороне захваченного в 1982 году в Сирии танка. Судьба танкистов до сих пор неизвестна. И ведь ни у кого не возникает вопрос: как в СССР оказался трофей сирийцев? Все всё понимают и так.

25 лет! Всё это живо напомнило мне события ровно четвертьвековой давности. В Москву тогда с очередным вояжем приехали Довид Нахшон и Ави Тауб: они занимались восстановлением памятников на могилах праведников на территории СССР. И меня командировали их сопровождать на пути в Любавичи – переводить и вообще контактировать с аборигенами.

Ави Тауб – тогда алмазный магнат – был спонсором предприятия, и мы ехали на арендованном «мерседесе». Особенно меня поразил портативный биотуалет в багажнике. Считалось, что по-русски они ни бельмеса не понимают. Где-то под Смоленском я заснул. Разбудил меня истошный бабий крик. Машина была припаркована на обочине, Нахшон спал. А у лотка с яблоками беседу со старушкой вел Тауб. Предположительно. Потому что пока я слышал только испуганный и отчаянный визг. Я вышел из машины. Допрос потерпевшей и дальнейшее выяснение отношений с Таубом показали изумительное: в 1973 году, во время Войны Судного дня, Тауб служил в военной разведке. Его главной задачей было слушать переговоры египетских летчиков. Для этого он был обучен элементарному военному арабскому.

Поначалу всё было даже проще, чем ожидалось. Летчики отчего-то говорили очень медленно и с каким-то странным акцентом. Скоро им это надоело, и они вопреки приказу перешли на родную речь. Так Тауб ознакомился с сокровищницей русского языка. Да вот только словарный запас его был очень ограниченным. И количественно и тематически. Этимология этих слов восходила, в основном, к сомнительно древнеславянским наименованиям женских и мужских гениталий. Бабка под Смоленском не была готова к таким познаниям шикарного иностранца из «мерседеса»!

И надо же было такому случиться, что тракторист, который уже в самих Любавичах возил нас по непроходимой грязи, в том самом 1973-м исполнял интернациональный долг аккурат у египетских братушек. Ветераны потом долго вспоминали это под бутылочку местной водки. Тракторист ругал лень, трусость и глупость египетских сослуживцев. Рассказывал о «когнитивном диссонансе», вызванном еврейским героизмом. А потом они, обнявшись, пели «Катюшу», конечно. Каждый на своем языке.