«Ты не помнишь, когда там в этом году 9 ава? – спросил меня один коллега как бы между делом. – А то мне сегодня вдруг приснилось разрушение Храма». На следующий день после 9 ава спросил. Я поразилась в очередной раз: как сильна в нем, светском человеке, еврейская душа. Но еще больше тому, что меня это больше не злит.

Ведь каждый вновь обращенный в иудаизм неожиданно для себя становится «консультантом по еврейскому вопросу». Так было и со мной. После моей прекрасной духовной метаморфозы ко мне стали подходить самые разные люди и делиться всем, что знают по деликатной еврейской теме. Коллега А., стесняясь, поделился тайным знанием: девичья фамилия его бабушки – тоже Шварц. Мне, как консультанту по еврейскому вопросу, были предъявлены сразу несколько генеалогических древ, в которых были первосвященники, праведники и «просто» большие раввины. Коллега И. поведала по секрету, что встречается с человеком «твоей национальности», а коллега П. регулярно ставит в известность о растущих ценах на билеты в Израиль. Со временем я заметила: в какую бы компанию я ни попала, все разговоры и анекдоты сводятся в результате к еврейским. Даже если все время я стою в стороне и молчу. Очень, знаете, раздражает. Даже хотела повесить табличку у рабочего места: «Со мной можно говорить не только о евреях!».

Сколько же секретов и семейных преданий рассказали мне светские евреи. И как же их рассказы еще совсем недавно выводили меня из себя. Потому что каждый молодой адепт, воодушевлённый сокровенным знанием, к которому он прикоснулся, знает о религиозных традициях, законах и запретах куда больше любого среднестатистического Рабиновича с соседней улицы. Ему ведь это знание не далось даром – оно потребовало отказа от старых привычек и «некошерных» друзей. И как же нам таким сложно понять, как другие евреи проходят мимо оставленного им богатейшего наследства. Это и злило.

Прежде всего, потому, что ни в ком я не видела такого жесткого отторжения и нарочитого пренебрежения религиозными традициями, как в этих вот светских, родовитых, потомственных евреях! Именно от них, а вовсе не от своих русских друзей, я регулярно получаю ухмылки, касающиеся моей приверженности еврейским законам во всей их строгости, и ехидные вопросы: например, «правда ли, что самые вкусные свиные ребрышки подают в ресторанах Тель-Авива?».

Да, они занимаются щедрой благотворительностью, помогают синагогам, с уважением относятся к своим корням, и они вовсе не атеисты, но саму мысль о том, чтобы хоть чуть меньше работать в шаббат, отвергают так же рьяно, как если бы им предложили пробежаться нагишом по Красной площади.

Я долго не сдавалась. Силы моей религиозной пропаганды хватило на то, чтобы один оформил израильское гражданство, второй – сходил в синагогу, хотя заманивать пришлось обманным путем. Третий – впервые съездил на историческую родину. Четвёртый – сменил крестик на магендавид, пятый – робко отказался от свинины. Робость в том, что он до сих пор держит это в секрете от окружающих. На этом все мои успехи кончились.

Я долго пыталась понять, почему же они, светские евреи, не делают никаких выводов из снов о разрушенном Храме, приснившихся аккурат 9 ава. Пока один человек не сказал мне: «Я – еврей. И видел Б-га до Синедриона…»

Наверное, именно внутренняя свобода – краеугольный камень еврейской традиции, давший миру огромное число адвокатов, правозащитников, борцов за права человека, животных и растений – не позволяет моим светским друзьям принять на себя раввинистическое бремя запретов. «Заповеди Торы – да, возможно, со временем, если получится, и только те, что не утеряли актуальности, остальные же – из-за отсутствия сейчас Синедриона не отменены».

Искоренение в себе того «праведного гнева», которым я пылала, когда видела, что мои друзья-евреи становятся буддистами, ходят в церковь и женятся на нееврейках, заняло у меня много времени. Очень непросто констатировать, но кажется, и во всем этом есть часть божественного плана на евреев. Я не могу дать гарантию, что мои дети или внуки будут соблюдать традиции, а внук подруги с характерной внешностью, которая вот-вот выйдет замуж за русского парня, не станет великим раввином. Кто знает, какие благодатные всходы даст еврейское семя, растворенное в других народах? В какую сторону повернут ход событий «те самые» гены, в какой нужный момент проявятся?

Кто скажет, что крестившийся еврей, оставивший своих собратьев, не принесет в свою новую общину частицу той великой мудрости, которую его народ несёт уже тысячелетиями? И разве не это отчасти и означает «быть светочем для других народов»?

Да, евреи должны жениться на еврейках и ходить в синагогу, а не в храм Кришны. Однако Тора предполагает наличие у Творца великого замысла относительно всех нас в целом и каждого в отдельности. И еще – заповедует любить ближнего, как самого себя.

Да, я по-прежнему буду периодически нудить своему начальнику-еврею, чтобы он прекращал работать по субботам, и я постараюсь по-еврейски воспитать моих будущих детей. И еще – чтобы они, к примеру, не плевались в комментариях на потрясающую писательницу Улицкую только за ее интерес к христианству, когда подобает благодарить ее за то, что она прославляет еврейский народ на десятках языков несравнимо больше, чем изрыгающие желчь и проклятия комментаторы. Больше во мне самой не будет того горделивого презрения к «светским», которое я, увы, вижу сплошь и рядом. По-моему, это самое важное открытие, которое в себе должен сделать религиозный человек. Пора перестать «чесаться» и начать жить!