Хевронский плен

Хеврон обильно полит кровью. Век назад арабы устроили здесь погром и убили за день десятки евреев, а четверть века назад один еврей зараз убил несколько десятков арабов. Да и сейчас должность начальника полиции города по праву считается одной из самых рискованных в Израиле.

Сегодня Хеврон – преимущественно арабский город, в котором евреи живут только в определенных районах под круглосуточной военизированной охраной. «Дневное» еврейское население Хеврона заметно больше, чем «ночное»: многие живут в соседнем еврейском поселке Кирьят-Арба и приезжают в Хеврон молиться или просто присутствовать, поддерживая еврейскую жизнь в этом взрывоопасном городе. Попасть в Хеврон можно на бронированном автобусе из Иерусалима, который ходит раз в час и только в светлое время суток.

Повод для волнений – пещера Махпела, которая одинаково почитается иудеями, мусульманами и христианами как место захоронения библейских патриархов и их жен, наших всеобщих прародителей. Во избежание беспорядков и кровопролитий вход в пещеру у всех свой: иудеи – направо, мусульмане – налево, и никаких пересечений внутри. Христиане могут заходить, по идее, откуда им удобно, но арабы-христиане предпочитают пользоваться «мусульманским» входом: охранники со стороны иудеев их зачастую в пещеру не пускают.

По определенным праздникам иудеи и мусульмане «меняются» входами, есть также дни, когда комплекс открыт целиком только для иудеев или только для мусульман. Но основное правило одно, и оно незыблемо: совместное посещение святыни запрещено. Нельзя потомкам Авраама от сына его Ицхака поклониться могилам пращуров одновременно с его же потомками от другого сына – Исмаила. Опасно это в Хевроне.

Вот почему Хаим – руководитель курсов гидов – тянул до последнего: среди нас, студентов, были и иудеи, и мусульмане, и христиане. Но и ему, и нам было понятно: невозможно стать гидом в Израиле, не побывав в Хевроне и в пещере Махпела. Наконец Хаиму удалось договориться о специальном разрешении. Но и оно в итоге не обеспечило беспрепятственный вход: на каждом новом посту дежурный солдат снова и снова звонил в управление и проверял, можно ли пропускать нашу странную группу дальше.

Мы зашли в пещеру Махпела в сопровождении двух вооруженных израильских солдат: хрупкой брюнетки и плотного бородача. С автоматами наперевес все время экскурсии они были начеку, пристально следя за всеми нами. Не было до конца понятно, от кого они ждали больше проблем – от арабских студентов, совершенно ошалевших оттого, что оказались на еврейской стороне своей святыни вместе с евреями, или от еврейской семьи, отмечавшей в синагоге внутри комплекса обрезание их сына.

Не было спокойно и нам. Молодые американские сионисты, прошедшие израильскую армию, настороженно смотрели по сторонам. Мой хороший товарищ, верующий мусульманин, тихо молился. Кибуцник-британец с грустью тянулся к заднему карману джинсов: по правилам посещения Хеврона ему пришлось оставить пистолет дома. Арабы-католики, давно живущие в старом городе Иерусалима, слегка покровительственно и спокойно смотрели на нашу суету сверху. Мне было просто любопытно.

Внутри было шумно и душно: еврейская часть комплекса в разы меньше мусульманской, голос муэдзина, призывающий к намазу, звучал прямо над головой. Будущие гиды изучали арабскую вязь времен мамлюкского султаната и разглядывали тыльную сторону огромных облицовочных камней эпохи царя Ирода, сравнивая их со знаменитыми плитами Стены Плача.

Внезапно молящиеся взволновались: академический настрой шел вразрез с их религиозными чувствами. Сопровождавшие нас солдаты слегка занервничали. Воздух напрягся. Надо было уходить. На улице стало легче, но желание принять душ и смыть напряжение последних часов не отпускало.

Даже в самый разгар интифады ножей в старом городе Иерусалима я не чувствовала и сотой доли того физически ощущаемого напряжения, которое ощутила за один мирный час в пещере праотцов.