Как выбрать жене правильный подарок на день рождения, объясняет наш колумнист.

Не секрет, что самая большая мужская проблема – это что подарить жене на день рождения. Именно этим вопросом мы задались, сидя своей мужской компанией на днях в баре. То есть – задался только один из нас. Но тут выяснилось, что у другого на носу тридцатилетие со дня свадьбы, но он проблему подарка уже решил.
– И что же ты ей подаришь?! – едва ли не хором спросили остальные.
– Да вот нашел одного стеклодува, который выдувает всякие штуки из цветного стекла. Заказал сережки, – ответил нам долларовый миллионер.
За столом наступило молчание. Наконец один из нас переспросил:
– Ты ей подаришь на такую годовщину не колье с бриллиантами, а стекляшки? Что ж ты так позоришься?
– Всё это я ей уже дарил: и золото, и алмазы, и рубины – у неё этого добра столько, что ни в какие шкатулки не помещается. Но носит она обычно простой перламутровый кулон, который я ей ещё в Союзе подарил, на первом курсе. Я его купил на 8 марта у сокурсника-вьетнамца за 15 рублей – тогда это были немаленькие деньги, к слову. А на днях у меня в голове что-то звякнуло, и я нашёл в интернете отличного стеклодува, который ей сделает к тому кулону серёжки – такие, как ни у кого в мире не будет. Это, кстати, обошлось не так дешево, как вы думаете. Но врать не буду – не тысячи и тысячи шекелей.
Мы напряженно его слушали, а он помолчал и добавил:
– Знаете, за эти годы многое в наших отношениях стёрлось. И больше всего я тоскую по тем временам, когда мы студентами только поженились, ютились в крохотном подвальчике и считали каждую копейку. И были счастливы. Эти сережки будут воспоминанием о том времени, а воспоминания в деньгах не меряются!
– Слушай! – сказал тут тот самый приятель, из-за которого, собственно, и начался этот разговор. – Телефончиком стеклодува не поделишься?

В эти недели евреи всего мира читают четвертую книгу Пятикнижия Моисеева. В русском синодальном переводе её называют книгой Чисел, что, возможно, и логично, так как изрядная её часть посвящена проведенной Моисеем переписи народа Израиля. Однако на иврите эта книга называется «Бэмидбар», что дословно можно перевести как «В пустыне».

И верно – ведь все описанные в ней события разворачиваются в настоящей пустыне. И об этом ни на секунду нельзя забывать на протяжении всего её чтения – это многое объясняет!

Пустыня – это и в самом деле место, где не сеют, не пашут, не строят и даже не особенно гордятся общественным строем. Почти все принятые в обществе материальные ценности – будь то золото, недвижимость или дорогая посуда – утрачивают здесь свой смысл. На первый план выходят другие – более экзистенциальные ценности. Например, вода! Не будет её – всё твоё существование закончится. Оттого и постоянные бунты из-за отсутствия воды, которые поднимали евреи в пустыне.

Однако не только экзистенциальные ценности, но и сущностные вопросы бытия неминуемо тревожат человека в пустыне. Щемящее ощущение безмятежности в таких местах неизменно рождает потребность в духовности, желание размышлять и говорить о смыслах нашего существования. Подобно лермонтовским строкам: «Ночь тиха. Пустыня внемлет Б-гу». Да и само слово «мидбар», пустыня, происходит в иврите от «давар» – «слово».

И именно эта еврейская готовность – уйти в никуда, в пустыню, но с Б-гом – станет спустя столетия, уже во времена пророка Ирмиягу, оправданием, спасшим еврейский народ от ярости Творца, ибо вспомнил Он «щедрость юности твоей, любовь брачной ночи твоей, как шла ты за Мной в пустыню, землю, где не сеют», и усмирил гнев Свой.

Думается, что сорокалетнее кочевание по пустыне с жизнью в шатрах и палатках – то есть во временных жилищах – словно было призвано подготовить евреев ко всей их будущей истории. Ведь сколько ещё раз на протяжении тысячелетий нам придется срываться с места, бросать всё нажитое и брать с собой только самое-самое дорогое. И этим «самым-самым» всегда оказывалась Тора. Для кого-то она – просто слова, какие-то «стекляшки», поток благоглупостей. Но в случае пожара евреи спасают прежде всего свитки Торы, а потом уже накопления. Потому что для нас духовные ценности – не «стекляшки». И они всегда оказывались выше всего золота и бриллиантов в мире вместе взятых.