Шла тут мимо стихийного книжного базара. И взгляд выцепил ветхий переплёт – «Кондуит и Швамбрания». Советские пионеры зачитывали эту книгу Льва Кассиля до дыр. Хотя была она о гимназистах, а в прототипах ходил враг народа.

Когда я в детстве впервые взяла в руки книгу «Кондуит и Швамбрания», ее название оказалось понятным лишь наполовину. Со Швамбранией все было ясно – выдуманная страна, обычное дело. А вот что кондуит – это такой журнал, в который заносились проступки гимназистов, я впервые узнала от героев книги – братьев Лёли и Оськи. Признаюсь честно, их история тогда меня не особенно увлекла. Читать было легко и нескучно, но перечитывать не хотелось – а любимые вещи я неизменно зачитывала до дыр. Среди них было немало и кассилевских. Новенькая книга 1987 года издания «Дорогие мои мальчишки» быстро приобрела потрепанный вид – на ней еще, помните, был нарисован герб со стрелой, вьюнком и радугой. Рассыпался в руках и томик «Два кубка», куда вошли «спортивные» романы «Вратарь республики» и «Ход белой королевы». Но главная книга Кассиля мне тогда не зашла.

Я смогла понять ее прелесть, только повзрослев. Блестящий язык, тонкие наблюдения, яркие образы – в детстве их можно почувствовать, но сложно оценить. К тому же воспоминания о детстве интереснее читателям, для которых оно уже в прошлом. Если детство здесь и сейчас – чего его вспоминать. Его просто проживают, путешествуя по собственным Швамбраниям.

К тому же история Лёли и Оськи становится гораздо объемнее на фоне ее продолжения. И узнаешь это не из книги, а из биографий повзрослевших братьев Кассиль: ни для кого не секрет, что Лёля и Оська – это сам писатель и его брат. Контраст «золотого детства» и взрослых судеб двух мальчиков настолько силен, что даже грозный кондуит уже выглядит не таким страшным.

Когда читатели спрашивали уже знаменитого Льва Кассиля про его брата Оську, героя книги, писатель всеми силами уходил от ответа. Он лишь подтверждал – да, был у меня брат, не добавляя никаких подробностей. Долгие годы он не мог открыто рассказывать, что Иосифа Кассиля расстреляли по обвинению в антисоветской деятельности.

Случилось это после публикации в альманахе «Литературный Саратов» его первой и последней повести «Крутая ступень». Номер был подписан в печать в конце марта 1937 года. К тому времени Иосиф Кассиль заведовал литературным отделом в саратовской газете «Коммунист» и занимал должность ответственного секретаря в местном Союзе писателей. На повесть незамедлительно последовали разгромные рецензии. Автора обвиняли в пропаганде контрреволюционных взглядов, антипартийности и прочих по-настоящему смертных по тем временам грехах. После нескольких месяцев массированной травли Иосифа Кассиля в августе 1937-го арестовали, а 21 января 1938-го – расстреляли.

Найти «Крутую ступень» не так просто, как «Кондуит и Швамбранию»: тираж альманаха в 1937 году изъяли и уничтожили. К счастью, отдельные экземпляры сохранились, и повесть была переиздана в 2014 году в альманахе «Другой берег». Так что мне удалось обнаружить ее в сети и прочитать. Никакого криминала я в ней не увидела – наоборот, постоянно упоминается имя Сталина, а в качестве эпиграфа взята его цитата. В 1956 году, когда Иосифа Кассиля реабилитировали посмертно, повесть охарактеризовали как литературно слабую, но никак не антисоветскую.

Лев Кассиль – тогда уже известный писатель и главный редактор журнала «Мурзилка» – пытался отстоять брата. Он понимал, что легко может повторить его участь, и тем не менее ходатайствовал за него снова и снова. Он несколько лет писал письма в высокие инстанции, не подозревая, что брата уже нет в живых. Обращался писатель и к прокурору СССР Вышинскому. Он сам тоже был готов к аресту и не без страха его ожидал. По свидетельству родных, если ночью раздавались шаги на лестнице или звонок в дверь, Лев Кассиль тут же вскакивал и начинал одеваться, а чемоданчик с самыми необходимыми вещами у него был готов заранее.

К счастью, за Львом Кассилем так и не пришли. Правда, с редакторской должности его сняли, а «Кондуит и Швамбранию» запретили печатать. После изданий 1935 и 1937 годов последовала пауза в 20 лет, а потом книга вышла вновь только в 1957-м, причем в провинциальном петрозаводском издательстве. Более того – Кассилю пришлось его переработать. В частности, из книги тщательно вымарывалась еврейская тема, хотя в исходном варианте еврейство братьев нисколько не скрывалось и скорее даже подчеркивалось. В новом издании еврейская тема осталась лишь в одной главе — «Самоопределение Оськи».

Сам Лев Кассиль не отказывался от своего еврейства, даже когда оно стало опасным. Но в произведениях эту тему он больше не поднимал. Как пишет литературовед Софья Лойтер, в книгах, написанных после «Кондуита и Швамбрании», нет ни одного еврейского имени или фамилии. При этом, когда в 1953-м Кассиля попросили подписать письмо против вредителей-космополитов – а заодно поддержать депортацию евреев СССР на Дальний Восток, он отказался. Годом ранее он ходатайствовал о реабилитации расстрелянных членов Еврейского антифашистского комитета.

В этой внутренней честности для меня весь Кассиль. Его любили читатели, но был он обласкан и властью – хотя не заискивал ни перед той, ни перед другой стороной. Ему удивительным образом в очень непростые времена удалось пройти по краю пропасти и не упасть вниз. Не согласиться на сделки с совестью и предательство ближних, не покривить душой перед аудиторией, тем более перед детской. И притом не только выжить, но и добиться успеха.