Свастика во лбу

Для литовцев Йонас Норейка – борец за независимость, расстрелянный коммунистами. Для евреев он – пособник нацистов. Памятную доску в его честь уничтожали, снимали, но она вновь и вновь возвращается – как призрак Холокоста.

На стене библиотеки Академии наук Литвы имени Врублевских в Вильнюсе висит памятная доска Йонасу Норейка по прозвищу Генерал Ветра. Надпись на ней гласит: «В этом здании в 1945-1946 годах работал видный борец сопротивления, лидер и организатор Национального совета Литвы и организатор вооруженных формирований Йонас Норейка, Генерал Ветра. Расстрелян 26 февраля 1947 года». Доска была установлена в конце 1990-х. «Ветра» в переводе с литовского значит «Буря».

В 2000 году в Вильнюс приехала внучка Норейки, журналистка из Чикаго Сильвия Фоти – она хотела захоронить на родине останки матери и бабушки. Незадолго до смерти мать взяла с Сильвии слово, что та напишет книгу о своем героическом деде. Правда, бабушка, вдова Норейки, почему-то отговаривала внучку от этого занятия.

Сильвия Фоти была поражена, как к ее деду относятся в Литве. На церемонию захоронения останков матери и бабушки пришел председатель Сейма Литовской Республики Витаутас Ландсбергис с супругой. Сильвию встречали как почетного гостя в селе Шукеняй, где родился Йонас Норейка. Директор школы, названной именем Норейки, рассказал Сильвии, что ему поначалу крепко попортили нервы: «Вашего деда ведь обвиняли в том, что он убивал евреев».

Сильвия Фоти никогда прежде не слышала таких обвинений в адрес деда. С детства она слышала от родных лишь то, что он был борцом за независимость Литвы: сначала якобы спасал страну от фашистов, потом – от коммунистов, в связи с чем был арестован КГБ и после зверских пыток расстрелян в возрасте 37 лет.

Вернувшись в Штаты, внучка стала изучать связанные с дедом материалы. И обнаружила за его авторством тоненькую брошюру «Подними голову, литовец!». Книжица была напечатана в 1933 году и по содержанию сильно напоминала печально прославленный «Майн кампф». «По всей Литве евреи скупают землю на аукционах… Скажем раз и навсегда: мы не будем ничего покупать у евреев!» – писал Йонас Норейка.

Сильвия Фоти была в шоке. Несмотря на данное матери обещание, она решила не писать книгу о своем деде. Но несколько лет назад, собравшись с силами, передумала и решила выяснить правду, какой бы жуткой она ни была. В 2013 году она вновь приехала в Вильнюс и встретилась с Симоном Давидавичюсом, директором музея Тиуне Сугихары – вице-консула Литвы, спасшего 6000 евреев от фашистов.

От Симона Фоти узнала, что 22 июня 1941 года, в день нападения Германии на Советский Союз, ее дед возглавил восстание в городе Плунге и стал городским комендантом. Менее чем за месяц были убиты все евреи города – 1800 человек. Капитан армии Йонас Норейка обучал солдат, как водить евреев под конвоем, как заставлять их копать себе могилы и как потом сбрасывать их трупы в ямы.

Жившая в Плунге тетя Сильвии, которой в 1941 году было 10 лет, рассказала, что после восстания семья Норейки переехала в новый дом в центре города: «Он неожиданно освободился после того, как все евреи ушли». Дом стоял между немецкой комендатурой и синагогой, в которой держали евреев Плунге перед расстрелом.

Узнать, что было с дедом дальше, Сильвии помог Грант Гочин – литовский еврей из США, потерявший в Холокосте более 100 родственников. Он рассказал, что из Плунге Йонас Норейка переехал в Шяуляй. Третьего августа 1941 года его назначили главой и этого города, и всего Шяуляйского уезда. Из примерно тысячи документов, подписанных им на этом посту, каждый десятый касался преследования евреев.

Вот как выглядел один из документов: «22 августа 1941, № 962, всем главам округов и второстепенных городов Шяуляйского уезда. Согласно приказу гебитскомиссара Шяуляя, все евреи и полуевреи уезда должны быть перемещены из всех округов и городов и поселены в одном районе, в гетто. Вся еврейская собственность должна быть взята на учет и под охрану местных органов власти. В связи с этим я приказываю: все евреи из всех округов и второстепенных городов должны быть переселены в город Жагаре с 25 по 29 число этого месяца. Средства будут предоставлены. Списки оставленной еврейской собственности должны быть пересланы мне к 29 августа. Евреям разрешается взять с собой только необходимые предметы быта и одежды, а также деньги на сумму не свыше 200 рейхсмарок на семью. В Жагаре все евреи должны быть поселены в отдельном районе, который должен быть огорожен к 30 августа. Ежедневно евреев следует отводить на место работы и возвращать в гетто под конвоем. Не являющиеся евреями жители района, предназначенного под гетто, имеют право выбрать другое место жительства в уезде. Не являющиеся евреями жители, вынужденные переехать, должны оставить свою недвижимость. Им разрешается выбрать недвижимость равной цены, оставленную евреями в Жагаре или любом другом городе».

Все евреи из гетто в Жагаре были расстреляны 2 октября 1941 года. В начале 1990-х на месте массового расстрела были установлены памятные плиты с надписями на русском, литовском и иврите. Рассказы, что Йонас Норейка боролся с нацистами, связаны с тем, что в феврале 1943 года он был арестован гестапо и отправлен в концлагерь Штутхоф. Но дело в том, что гитлеровцы не обвиняли его в антифашистской деятельности. Он, как и десятки других литовцев, отправленных в то время за колючую проволоку, обвинялись в срыве мобилизации, в том, что в Литве не был создан легион СС.

Дальше в судьбе Норейки произошел самый странный поворот. После освобождения концлагеря он был призван в Советскую армию, в конце 1945 года демобилизован и нанят юрисконсультом в Академию наук Литовской ССР. Совершенно необъяснимо, как человек с такой биографией прошел проверки «Смерш». Так или иначе Норейка действительно активно участвовал в антисоветском подполье, был арестован и расстрелян МГБ. В 1990-е он был посмертно награжден орденом Креста Витиса I степени, в его честь была названа улица в Каунасе, появились памятные таблички в нескольких литовских городах и памятная доска в Вильнюсе.

В 2018 году министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичус призвал снять доску. С таким же призывом выступала еврейская община Литвы. В апреле 2019 года адвокат, правозащитник и кандидат в Европарламент Станисловас Томас разбил доску молотком, после чего сам сообщил о случившемся в полицию. Станисловаса Томаса судили, приговорили к 50 суткам ареста и €2200 компенсации за ремонт доски, которая была возвращена на стену библиотеки по указанию мэра Вильнюса Ремигиюса Шимашюса.

Потом началась свистопляска. Сначала все тот же мэр Вильнюса – якобы после консультаций с историками – распорядился снять доску и написал открытое письмо президенту страны, объясняющее это решение. Общественные организации и отдельные граждане подали заявления в прокуратуру с жалобой на демонтаж. Прокуратура заявления рассматривать не стала, не найдя в случившемся признаков преступления. Тогда активисты объединения Pro Patria повесили на здание Академии наук копию снятой доски, не согласовав это ни с кем. Мэр Вильнюса на возвращение доски отреагировал так: «Что будем дальше делать с этой табличкой? Конечно, можно играть в эту игру, когда одни вешают, а другие снимают. Я точно не намерен это делать, поскольку тема гораздо сложнее и глубже».

Внучке Йонаса Норейки хватило смелости признать: «Мой дед не был героем, боровшимся с фашистами, он был их жестоким сообщником» – так называлась статья Сильвии Фоти в журнале Salon. Но далеко не все в Литве согласны взглянуть исторической правде в глаза и понять, что памятная доска в честь Йонаса Норейки – не доска почета, а доска позора.