Тревоги еврейской общины

“Все христиане, евреи и сторонники других вер, живущие в нашей стране, в зоне боевых действий, не могут быть защищены никакими договорами, ибо воюют против мусульман”. Смысл этой цитаты из листовки, распространявшейся недавно возле выходов из мечетей, однозначен: джихад против неверных — джихад с оружием в руках, поскольку “никакое миролюбие не принесет эффективных результатов”, только великий очистительный джихад, который истребит не только всех не-мусульман, но и мусульманских “неверных”.

Кажется, именно эти тезисы были воплощены в жизнь в Касабланке неделю тому назад. Пять объектов оказались целями экстремистов — и все они в той или иной степени связаны с другими религиями: Еврейский центр, старое еврейское кладбище, итальянский ресторан (владелец которого исповедует иудаизм), клуб, в котором вечером в пятницу можно выпить и сыграть в бинго, и отель, где концентрируются все эти “бедствия”. Террористические вылазки, обошедшиеся без еврейских жертв, не оправдали себя, однако травля со стороны “правоверных” интегристских сил продолжается, тогда как еврейское сообщество винит себя в этих “ужасных злодеяниях, которые поразили дорогие общине места и унесли жизни множества мусульманских братьев”.

“Сейчас прошло еще слишком мало времени, чтобы видеть в происшедшем его направленность именно против нас. Но совершенно очевидно и то, что повторись это, общая реакция была бы уже совершенно иной”, — в этих словах Даниэла пытается выразить одолевающие ее противоречивые чувства. Марокканка в нескольких поколениях, она и считает себя в большей степени марокканкой, нежели еврейкой, и признается, что “немного разочарована” тем, что теракты “заинтересовали все общество лишь в том смысле, что происходящее в Израиле, оказывается, возможно и в Марокко”.

Действительно, сегодня все скрепя сердце признают, не желали видеть проблем, пока не взметнулась волна террора, поскольку многим казалось, что в вопросе о веротерпимости Марокко всегда являлось (или, по крайней мере, считалось) счастливым исключением среди государств арабского мира. Так, Симон Леви (Simon Levy), основавший в 1997 году уникальный для арабского государства еврейский музей в Касабланке, призывает не прятаться за привычными успокаивающими терминами: “До того, как все произошло, я был пессимистом. Ибо после парламентских выборов 27 сентября многие так и не поняли, что исламисты, которых почему-то называли “умеренными”, едва не захватили власть в наших городах. Сегодня я настроен менее пессимистично — весь народ воочию увидел двойную сущность исламистов, вошедших в парламент. Они продемонстрировали всем, кто они есть на самом деле, и я надеюсь, что марокканцы, достаточно терпимый народ, все же сумеют сказать им “нет””.

Эти слова как нельзя лучше выражают настроения, царящие сейчас в “еврейских” кварталах Касабланки. Здешние обитатели, скромные люди, жившие всегда в полном согласии с остальным миром, даже представить себе не могут, что таким образом можно добиться раскола в сообществах, имеющих общую историю. И это чувство в значительной степени усилено тем, что, большинство целей преступников были “еврейскими”, а абсолютное большинство жертв оказалось марокканскими. Мсье Кадош (Kadosh), владелец итальянского ресторана, подчеркивает различие между такими объектами недавних нападений, как Еврейский союз и свой собственный ресторан, посещаемый, главным образом, марокканцами. “Действительно, я реагирую вначале как гражданин — еврей, конечно, но еврей, имеющий в этой стране корни двухтысячелетней давности. Мы отказываемся поддаваться панике. Если цель организаторов нападений, состояла в том, чтобы вынудить всех евреев погрузиться в самолет и оставить эту страну, то подходящий момент уже безнадежно упущен… И дело в том, что затронутыми оказались не только наши интересы, но и интересы всего народа Марокко”.

Общая встревоженность, однако, явно противоречит позволяющим себе делать столь оптимистичные утверждения. В кварталах, затронутых взрывами на позапрошлой неделе, многие молчат. Здесь предпочитают говорить о трудностях повседневной жизни, о делах, которые идут плохо “вот уже два или три года”… Каждый здесь равно ощущает и усиление злобных выступлений, и то, что против них ничего не было сделано. Враждебные еврейской диаспоре реакции усилились после начала второй интифады в октябре 2000 года и проявились в пропалестинских демонстрациях, призывавших “армию Магомета раздавить евреев”, в акциях фанатичных имамов, пытавшихся сорвать церемонию в кафедральном соборе Рабата по случаю событий 11 сентября…

Как следует из сообщений агентства “Франс-Пресс”, “бдительная” еврейская община Марокко, насчитывающая сегодня около 5000 человек, самостоятельно усилила меры безопасности перед своими школами и синагогами. Панике никто не поддается, однако многие согласны с тем, “что еще слишком рано успокаиваться”, что положение продолжает оставаться крайне тревожным, поскольку в действиях камикадзе 16 мая видна рука опытного организатора и остается лишь надеяться на то, что эти покушения не привлекут других.