Марраны зажигают свечи

Молитвой «Шалом Алейхем» евреи города Порту встречают шаббат. Эта религиозная община насчитывает не более двадцати человек и не имеет своего раввина. Последнее, впрочем, ничуть не влияет на энтузиазм поющих, который гармонично сочетается с величием этой португальской святыни: столбы из розового мрамора, золотые буквы и разноцветные узоры, украшающие отмеченные особой святостью места. Синагога «Mekor Haim» («Источник жизни») символизирует надежду на возрождение иудаизма в стране, где когда-то проживали миллионы евреев.

«Мекор Хайм» — это еще и вместилище исторического прошлого. Синагога была построена в 1920 году в одном из самых шикарных районов Порту при поддержке богатых евреев Лондона, Парижа и Шанхая. Основателем ее был капитан Артуро Карлос де Баррос Басто (Arturo Carlos de Barros Basto), кавалер нескольких орденов, спустя четыре столетия после разгула инквизиции осмелившийся открыто возвратиться к религии своих предков. Его примеру тогда последовали тысячи других, скрывавших свое вероисповедание. Однако волна эйфории среди «скрытых» евреев улеглась столь же быстро, как и возникла. Причиной тому стала кампания против Барроса Басто, развернутая, как утверждают историки, католической церковью. Все началось с того, что один из местных священников обвинил капитана в гомосексуализме и прочих непристойностях, утверждая, в частности, что тот пьет кровь младенцев во время обряда обрезания. Баррос Басто был арестован и даже получил прозвище «португальского Дрейфуса» — по аналогии со знаменитой скандальной историей.

Баррос Басто был объявлен вне закона и умер в 1961-м. Теперь же, через четверть века демократии и религиозной свободы, еврейские организации Португалии, Израиля и США требуют от правительства страны восстановить доброе имя этого человека. Еврейская община Порту и израильская организация «Амишав» («Amishav»), занимающаяся проблемами еврейской генеалогии, надеются, что этот шаг будет способствовать возрождению еврейской жизни. «Насколько мне известно, еврейская кровь течет в жилах четырех миллионов португальцев», — говорит глава синагоги и руководитель общины Моше Медина (Moshe Medina), уроженец Израиля. Свои расчеты он готов подтвердить историческими фактами. В 1496 году португальский король Мануэль 1 под давлением венценосной испанской четы — Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской — приказал всем своим еврейским подданным принять христианство. Этих евреев стали называть марранами.

В годы разгула в стране испанской инквизиции (в 1581–1640 гг. Португалия была подвластна испанской короне) выяснилось, что евреи составляли от одной пятой до трети всего миллионного населения тогдашней Португалии (сегодня в стране проживает 10 миллионов человек). Те из марранов, которые, формально крестившись, продолжали исповедовать иудаизм, селились на северной окраине страны — в деревнях вокруг Порто. Этнографы говорят о существовании в Северной Португалии целых поселений тайных евреев. Трудность отслеживания объясняется их стремлением защититься от интереса со стороны излишне любознательных христиан. «Сегодня они скажут вам, что они — евреи, а завтра назовутся христианами», — пожимает плечами профессор истории университета Порто Эльвира Меа (Elvira Mea), с которой, кстати, полностью согласен и биограф Барроса Басто, тель-авивский журналист Инасио Штейнхарт (Inacio Steinhart). Что касается Медины, то он не собирается гадать, сколько тайных евреев существует на данный момент в стране и сколько их еще может вернуться в лоно иудаизма. И все же, когда речь заходит о «многих-многих семействах», которые когда-нибудь заполнят деревянные скамьи синагоги «Мекор Хайм», глаза его загораются

Профессор философии Эстрела Оливейра (Estrela Oliveira) с сыновьями — двенадцатилетним Симао и тринадцатилетним Карлосом — эту синагогу посещает давно: «Моя бабушка все время напоминала мне, что мы — евреи. Но каждый раз предупреждала, что мы вынуждены это скрывать». Она подрастала, зажигая субботние свечи тайком, и приверженность ее иудаизму лишь укрепилась, когда родители отдали ее в католическую школу: «Когда я, бывало, интересовалась у монахинь, почему мне не отвечают на те или иные вопросы, они обычно говорили: “Если не можешь поверить без постоянных вопросов, значит, у тебя вообще нет веры”».

Фамилия этой 49-летней женщины означает «оливковое дерево». Евреи, продолжавшие исповедовать иудаизм, часто выбрали имена из природы — это было нечто вроде опознавательного знака. «Грушевое дерево» — так переводится фамилия 76-летнего Карлоса Перейры (Carlos Pereira), вспоминающего, как его родители, выслушав льстивые речи местного священника, уверили того, что уже прошли обряд крещения в больнице: «По соседству жил один очень известный еврей, который работал цирюльником и как всякий цирюльник лихо брил бороды и удалял зубы. Он и сделал мне обрезание».

Моше Медина утверждает, что возрождение еврейской жизни благоприятно скажется на общем развитии Португалии — одной из самых слабых в экономическом отношении участницы европейского сообщества. Он обращает внимание на то, что упадок Португалии начался вскоре после изгнания из страны самых выдающихся евреев, которые впоследствии внесли огромный вклад в процветание Голландии, Англии, а также португальских колоний в Индии и Америке: «С евреями Португалия была мировой силой». Но даже учитывая огромную их роль в португальской истории сегодня здесь наблюдается всеобщая невежественность в отношении еврейской культуры. Медина приводит в качестве примера одного еврейского профессора, который, собираясь однажды войти в синагогу, спросил, не следует ли ему прежде снять обувь. Что уж говорить о простых евреях, если даже профессора умудряются путать еврейские ритуалы с мусульманскими! Невежество — вот что становится одним из главных препятствий для португальцев-марранов, стремящихся восстановить свои еврейские корни.

Последние месяцы для «Мекор Хайм» выдались хлопотными: общину еженедельно посещал израильский раввин, присланный обществом «Амишав» в рамках программы помощи неимущим или нуждающимся потомкам марранов северной Португалии. Президент «Амишав» Михаэль Фройнд (Michael Freund) называет тайных евреев ивритским словом «анусим» — «принужденные». Он объяснил корреспонденту JTA, что данная программа реализуется параллельно с кампанией по реабилитации личности Барроса Басто: «Наша цель — восстановить доброе имя Барроса Басто, показать анусим Португалии, что настали другие времена и теперь они могут чувствовать себя свободными». Проводимую «Амишав» кампанию активно поддержали «Ортодоксальный союз», «Конференция главных еврейских организаций Америки», религиозные сионисты Америки, еврейские ветераны войны и член республиканской партии США Гарри Акерман, которые направили португальскому послу в Вашингтоне соответствующие послания. Как стало известно, чиновники из министерства обороны в Лиссабоне, изучив запросы относительно реабилитации Барроса Басто, пообещали придти к «положительному решению».