Не в службу, а в дружбу

Программа политических интервью телеканала Би-Би-Си "Hard talk", которая обычно не отличается большой любовью брать интервью у израильтян, в начале месяца пригласила в студию молодого майора израильской резервной службы Рами Каплана, одного из активистов движения за отказ от военной службы на контролируемых территориях. Мне довелось посмотреть как непосредственно интервью, так и реакцию на него в статье известного израильского политика Амнона Рубинштейна. В самых резких выражениях Каплан осудил политику израильского правительства на оккупированных территориях палестинской автономии как захватническую, высказав мнение, что в свете такого поведения он не считает Израиль демократическим государством. Телеведущая, впрочем, попросила его разъяснить, как это так получилось, что он до последнего времени отнюдь не отличался пацифизмом и даже дослужился в боевой части до звания майора, а теперь вдруг вместе со своими товарищами отказался выполнять приказ командира (и фактически демократически избранного правительства)? Не является ли это нарушением политической нейтральности армии? Ведь фактически речь идёт о сомнении военных в адекватности политических решений законно избранного правительства. Отвечая на этот вопрос, Рами сослался на международные законы ведения военных операций, предписывающие солдату любой армии отказываться от выполнения любого приказа, если он является явно преступным по содержанию.

Тут следует отметить, что все офицеры Армии обороны Израиля действительно проходят обязательный краткий курс международно-признанных правил ведения боевых действий. В нём излагаются основы гуманного поведения на поле брани, причём с приведением ярких исторических примеров, в том числе и из израильской истории. Так, в одном из эпизодов, когда в командир отдал солдатам приказ стрелять по безоружным, наказание понёс впоследствии как сам командир, так и его солдаты — за то, что выполнили явно преступный приказ ("пкуда билти хукит беалиль"). Однако Рами Каплан не утверждает, что командование в его случае отдало приказ стрелять по безоружным, он лишь утверждает, что в условиях скученного арабского населения отнюдь не малые жертвы среди мирного населения были как бы "запрограммированы" уже с самого начала последних операций. Не отказываясь от ношения оружия и от защиты государства Израиль в военное время, он категорически против несения службы на контролируемых территориях.

В своей статье Амнон Рубинштейн категорически не соглашается с таким подходом. Он указывает на то, что действия израильской армии являются ответом на особо жестокий терроризм, ведь даже международные правозащитные организации, включая Amnesty International и Human Rights Watch, осудили акты взрывников — камикадзе как "преступление против человечности". Не согласен он и с выводом "отказников" и в той части, где они утверждают, что акты террора являются актами отчаянной реакции арабского населения на тяготы оккупационного режима.

Политический спор между сторонниками разного подхода к корням ближневосточного конфликта и к путям его решения можно было бы продолжать бесконечно, однако вопрос состоит в том, может ли армия себе позволить быть втянутой в политические споры — с одной стороны. С другой стороны, в состоянии ли армия оставаться реально "вне политики" в то самое время, когда в резервную службу вовлечено столь большое число политически далеко не нейтрального гражданского населения?

Кроме этого, также и призыв на срочную военную службу вызывает большие сомнения в его адекватности современным задачам армии, ведь призываются фактически подростки, личности пока ещё не сложившиеся в гражданском смысле. Их учат тому, как следует обращаться с раненым врагом примерно следующим образом: "Ни в коем случае не следует оставлять у себя за спиной живого врага, так как он может выстрелить в спину, следует сделать ему контрольный выстрел в голову ("виду арига") и, ударив ногой, ещё раз проверить, не жив ли он". Подобные уроки жестокости для не сформировавшейся личности не могут пройти даром. Часть из новобранцев не выдерживает и дезертирует, однако, попав за это в тюрьму, оказывается в ещё более жестоком мире, чем действующая армия.

Так, совсем недавно группа родителей солдат, отбывающих срок заключения (в основном, за дезертирство) в зоне N 4 военной базы "Црифин", обратилась в газету "Маарив" с жалобой на невыносимые условия заключения. Они сообщают, что военная тюрьма фактически управляется "блатными" ("аншей мафия"), творящими самосуд и насилие по своему разумению и жестоко избивающими недовольных при полном попустительстве начальства. Представитель "ЦАГАЛ", впрочем, опроверг эти сообщения и подчеркнул, что имеющиеся редкие случаи "отклонений" от примерного поведения сразу же пресекаются тюремной стражей. Таким образом, совершенно очевидно, что у родителей солдат нет никаких причин для беспокойства.

Всё же задуматься стоит. Если бы в Израиле был осуществлён переход к профессиональному или хотя бы к смешанному набору, многие из наиболее острых проблем были бы разрешены либо потеряли свою настоящую остроту. Например, если бы в "горячие точки" посылались только профессиональные военные, их действия сопровождались бы меньшим числом тактических ошибок, подобных тем, которые случаются вследствие трудностей поддержания подготовки солдат резерва ("милуим") на необходимом уровне. Возросли бы расходы, спросите? Очевидно — да. Однако необходимое увеличение расходов на армию непосредственно компенсировалось бы снижением косвенных издержек, таких как значительные потери рабочего времени в связи с занятостью наиболее работоспособного мужского населения в "милуим" (примерно месяц в году). С другой стороны, труд каждого солдата, ставшего теперь "дорогим удовольствием", ценился бы больше, а армия больше бы старалась в плане эффективности его использования по назначению. Пока же дармовая "солдатская сила" как регулярных частей, так и резерва используется армией крайне расточительно и небрежно.



Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.