Две правды о Дженине

Верховный суд Израиля недавно аннулировал запрет на публичный показ фильма “Дженин, Дженин” (“Jenin, Jenin”), снятого израильским арабом Мохаммедом Бакри (Mohammed Bakri) и посвященного одной из самых противоречивых страниц трехлетней интифады. Сам режиссер охарактеризовал свое творение как документальное, основанное на фактах. Что, впрочем, совсем не мешает ему на самом деле быть обычной фабрикацией якобы реальных событий, которые, по мысли Бакри, происходили в Дженине. Как бы то ни было, но пропагандистская деятельность этого режиссера являет собой далеко не самое плохое орудие в арафатовом пиар-арсенале.

Фильм, крайне противоречивый по своему содержанию, исследует бурные события происходившие в нескольких соседних кварталах города Дженин. Палестинские арабы заявили тогда о том, что “израильская военщина вырезала около тысячи человек”. На самом же деле весь этот пропагандистский фарс по праву можно назвать “резней в Дженине, которой и в помине не было”. Опус Мохаммеда Барки — всего лишь небольшая часть гораздо большей всепоглощающей лжи, которую арабы настойчиво пытаются пропихнуть в сознание мировой общественности. Но еще более примечательным является тот факт, что эта ложь достигнет глаз и ушей адресатов благодаря именно степени развития свободы печати и свободы слова в Израиле, благодаря тому, что израильский Верховный суд уже дал гарантии того, что голос пропаганды будет услышан. И это при том, что изображение событий откровенно противоречит реальности, а проще говоря — насквозь лживо.

Взвесив все доводы, Верховный суд отказался от попыток привести в соответствие заявления по поводу конфликтного и противоречивого характера фильма. Он всего лишь попытался выяснить, насколько служба цензуры превысила свои полномочия, запретив в прошлом году публичный показ картины в Израиле. В конце концов, трое судей пришли к выводу, что цензоры зашли слишком далеко. Судья Далия Дорнер (Dahlia Dorner) написала: “Этот запрет без каких-либо оснований нарушил свободу слова и противоречит основным принципам человеческой свободы. Цензурное руководство не обладает полномочиями решать, что является правдой, а что — ложью”. Барки, подавший апелляцию на правление кинематографического комитета, назвал решение суда победой свободы слова.

И все же слишком далеко заходит именно пресловутый фильм. А с ним — и Верховный суд, вынесший это решение. Свобода слова не означает свободу слов ненависти. В понимании Верховного суда США, например, нельзя взять — и закричать “Пожар!” в заполненной людьми комнате. А значит, и у свободы слова существуют ограничения. И решение израильских судей означает ничто иное, как победу арабов, зафиксировавших свое право на политическую пропаганду. Именно это, а не торжество правды. У Барки даже хватило наглости заявить: “Я горжусь тем, что справедливость восторжествовала и правда вышла на свет. У любой правды есть две стороны — наша сторона и ваша сторона. И эти две правды составляют одну большую”. Но это утверждение и есть самая наглая ложь.

“Вышли на свет! На какой свет? Есть только одна правда. Было бы неплохо, если бы Барки проявил хоть чуточку честности и поведал в своем фильме правду, — возмущается Гарри Фитльберг (Gary Fitleberg), политический аналитик по международным (преимущественно, ближневосточным) отношениям. — Фильм “Дженин, Дженин” изображает не солдат, охотящихся на террористов, а каких-то убийц, с остервенением “мочащих” невинных граждан направо и налево. Сражение развернулось в дни завершения этой крупной военной операции в ответ на ожесточенные израильские бомбардировки. В тех столкновениях погибло 23 израильских солдата и 52 палестинских араба. Дома, в которых прятались террористы и использовавшиеся для атак против израильских солдат, были разрушены. В то время палестинцы настаивали на том, что в Дженине были вырезаны сотни граждан, и на эту ложь немедленно откликнулись десятки СМИ. Пресса купилась на эту ложь с готовностью, с какой порой не “покупается” и на правду. “Дженин, Дженин” — это очередное оскорбление, и свобода слова, гарантированная его создателям, только привносит дополнительную ненависть к Израилю и евреям, выводя ее на международный уровень.

“Дженин, Дженин” не получит никаких наград за точность изображения как документальный фильм, основанный на фактах, но, возможно, удостоится звания “инсценировка вымышленной истории”. Произведение Барки подвигло израильского режиссера-резервиста Гила Мезумана (Gil Mezuman), который был очевидцем тех событий, выпустить собственный кинематографический ответ в форме документального фильма под названием “Дневник Дженина: История изнутри” (“Jenin Diary: The Inside Story”). Мне интересно, допустит ли хоть одно арабское или исламское государство публичный показ последнего на своей территории. Остается только молиться, чтобы это когда-нибудь произошло”.