Невидимая трагедия Сдерота

В Сдероте о «кассамах» говорят, как об осадках: в этом году выпало столько-то... Город на границе с Газой, где живет много выходцев из России, стал городом бомбоубежищ: в них переоборудованы даже детские площадки. Он не считается военной зоной, но дети Сдерота страдают посттравматическим синдромом, свойственным детям войны, — только травма никак не закончится.

Когда вечером в понедельник, 18 июня, территория Сдерота была обстреляна из Газы, эта информация попала в сводки всех мировых информагентств, потому что вместе со Сдеротом обстрелу подверглись другие города Израиля, а ЦАХАЛ в ответ начал обстреливать цели в Газе.

Когда сигнал воздушной тревоги зазвучал в Сдероте за несколько дней до этого, 7-го июня, а в городе раздались три взрыва, об этом не сообщили даже многие израильские СМИ. Представьте себе, что украинцы выпустили ракету по приграничному российскому городу. Представили? Какой была бы реакция местных жителей, СМИ, российского правительства и мировой общественности? Для Сдерота, израильского города на границе с Газой, эти правила не действуют. Его обитатели фактически живут на войне, но эта война не попадает в сводки.

Когда звучит сигнал воздушной тревоги, у жителей Сдерота есть 15 секунд на то, чтобы добраться до бомбоубежища. Это означает, что если у тебя несколько детей, ты не успеешь взять всех — тебе придется выбирать, кого спасать. Еще это означает, что, выбирая место для прогулки, ты должен в первую очередь думать не о красоте пейзажа, а о том, где находится ближайшее бомбоубежище.

Впрочем, бомбоубежище — это, пожалуй, единственное, в чем Сдерот не испытывает недостатка. Школы, больницы, детские площадки, более сотни городских автобусных остановок — все строится как бомбоубежища. Еще одно есть в каждой квартире Сдерота — это закон.

Основанный в 1951 году как перевалочный пункт для евреев, приезжавших в Израиль из арабских мусульманских стран, он должен был стать «городом-садом». Название «Сдерот» в переводе с иврита значит «бульвар»: город состоит из обсаженных деревьями широких улиц. Так первые жители Сдерота воплощали в жизнь идею Бен-Гуриона «заставить пустыню цвести».

В 90-х, с наплывом алии из бывшего СССР, население города удвоилось. Но после того как в 2007-м начались регулярные обстрелы города из Газы, за два года отсюда уехали шесть тысяч человек — пятая часть всего населения. В июне 2008 года от 10 до 60 ракет падало на город ежедневно в течение шести месяцев. На вопрос о том, почему не уехали остальные, представитель мэрии Сдерота Шалом Халеви, которого цитирует израильский журналист, описывающий свои впечатления от Сдерота, отвечает: «Потому что можно убежать из Сдерота, но ракеты будут бежать за тобой, они будут падать дальше и дальше. Так можно бежать всю жизнь». Но есть и более прозаический ответ — уехали те, кто мог себе это позволить. Остались самые бедные, которым стало жить еще хуже — вслед за исходом жителей закрылись многие бизнесы, городская экономика находится в упадке.

Мировые СМИ интересуются цифрами. Пока никого не убило — новости нет. Но жизнь в постоянном страхе оказывает сильное влияние на людей. Оставаясь невредимыми физически, люди страдают психически. Около трех тысяч жителей Сдерота — каждый шестой — наблюдаются у психиатра. Дети боятся ходить в школу, боятся засыпать. Исследование 2007 года показало, что 75% детей страдают посттравматическим синдромом. Только травма, которая его вызывает, и не думает кончаться.

Несколько лет назад в Сдерот переехал сын известного израильского журналиста Давида Бедейна Ноам, основавший Медиа-центр Сдерота — организацию, которая пытается рассказать миру о незаметной трагедии города.

— Израилю тяжело противостоять палестинцам в пропагандистской войне. Потому что если сравнивать количество жертв и масштаб разрушений в отрыве от причин, целей и действий обеих сторон, тогда мы действительно предстаем в невыгодном свете. Разбомбленный дом, где у террористов был склад оружия, а они утверждают, что погибли мирные граждане, и при этом демонстрируют чьи-то трупы, — все это выглядит живописнее на телеэкранах, чем «кассам», разорвавшийся у кого-то в огороде, изрешетивший стены шрапнелью и лишивший покоя детей и их родителей, — рассказывал Ноам Бедейн в интервью израильской газете «Вести». — Поэтому единственное, что мы можем противопоставить палестинской пропаганде, — это настоящие, а не выдуманные человеческие трагедии. Трагедии людей, которые поневоле становятся частью сюрреалистической реальности, когда ракеты падают с неба на мирный город, и все ведут себя так, как будто это нормальное положение вещей.