Трагедия Зигера, халатность «Моссада»

Как Бен Зигер прошел путь от восторженного австралийского сиониста, преодолевшего все строгие фильтры «Моссада», до тайного заключенного тюрьмы «Аялон», закончившего свои дни в петле? На эти вопросы пытается ответить обозреватель The Jerusalem Post Ор Геллер. Два слова сразу приходят на ум, когда начинаешь анализировать дело Зигера: трагедия и халатность, убежден израильский публицист. 

Почему трагедия? Потому что речь идет о молодом австралийском еврее, проникнувшемся идеалами сионизма, оставившем комфортную жизнь в тихом пригороде Мельбурна, совершившем алию, служившем в ЦАХАЛе, а затем — в «Моссаде». Что же произошло с Беном Зигером на протяжении его короткой жизни? Почему его жизнь закончилась суицидом в 15-м блоке тюрьмы «Аялон» в Рамле?

Когда Зигер уже находился в тюрьме, «Моссад» и минюст предложили ему сделку: он признает свою вину и получает «двузначный срок» тюремного заключения (т.е. не менее 10 лет). Эти слова были использованы при попытке заставить его признаться и подписать судебную сделку.

Люди, знавшие Зигера лично, описывают его как восторженного сиониста, возможно, даже слишком восторженного. Может быть, он рассказывал не те подробности не тем людям?

Если, как намекают австралийцы, Зигер на самом деле предал «Моссад» и государство Израиль, то израильская спецслужба нуждается, полагает Геллер, в тщательной проверке — чтобы подобное не повторилось.

С момента основания «Моссада» лишь очень немногие люди, работавшие на него, совершили предательство. Месть, политические взгляды, деньги — все это возможные мотивы предательства разведчиками своей страны, причем один хуже другого. «Моссад» должен тщательнее проанализировать, каким образом Зигер оказался в самом сердце секретной организации. Не была ли допущена небрежность в процессе вербовки и тестирования?

Халатность в отношении Зигера проявила и пенитенциарная система, убежден Геллер. Председатель суда Ришон-ле-Циона Дафна Блатман-Кедраи исследовала обстоятельства смерти Зигера и пришла к выводу, что он в самом деле совершил самоубийство. Тем не менее судья передала дело в генеральную прокуратуру, которая должна была определить, не была ли допущена в обращении с Зигером халатность.

Ни родители Зигера, проживающие в Австралии, ни его жена-израильтянка никаких жалоб или судебных исков против израильских государственных органов не подавали. Возможно, стыд пересилил желание отомстить израильским властям за доведение близкого человека до самоубийства.

Как раз на этой неделе Израильская служба исполнения наказаний с законной гордостью сообщила, что количества суицидов, совершенных заключенными, сократилось с 12 в 2010 году (в это число входит и Зигер) до трех в 2012-м. После суицида Зигера руководство тюрьмы установило в 15-м блоке специальный сенсор, действующий по принципу датчика для маленьких детей. Устройство подает сигнал тревоги после того, как заключенный перестает дышать. Как всегда мы, грустно констатирует Геллер, машем кулаками после драки.

Когда мы слышим о «заключенном X», на ум приходит сюжет о Железной маске, рассказанный Александром Дюма. Заключенный без имени, даже без лица, судьба которого была сгнить в тюрьме. В не очень долгой, но насыщенной израильской истории уже было несколько таких заключенных (никто из них, правда, в тюрьме не сгнил, оказавшись в итоге на свободе). Завербованный военной разведкой АМАН в 1957 году уголовник Мордехай Кедар, прибыв в Аргентину, где должен был работать под прикрытием, зарезал добровольного израильского помощника (местного богатого еврея) и ограбил его дом. Убийцу смогли выманить в Израиль и тайно приговорили к пожизненному заключению. Он и стал первым израильским заключенным X. В этой связи можно вспомнить также разоблаченных агентов КГБ Маркуса Клингберга и Шабтая Калмановича.

Однако Израиль — это не Франция времен «Трех мушкетеров». Все следственные процедуры проводились с ведома суда. Судьи были в курсе ареста Зигера и помещения его в тюрьму. В курсе дела были также шеф «Моссада» и, разумеется, глава правительства и министр обороны.

Об аресте Зигера была проинформирована его семья, он получил защиту в лице адвокатов Рои Бельхера и Боаза Бен-Цура.

Даже у главной демократии на земле есть свои заключенные X. В ходе войны с террором, которую США вели после 11 сентября 2001 года, определенное количество террористов было схвачено в Афганистане, Пакистане и Ираке. Тайно они были доставлены в так называемые «черные места» — объекты за пределами территории США, где не действуют американские законы и могут применяться пытки. Никто не знает, где именно они находятся и что там происходит.

Оппоненты могут сказать, что в условиях демократии не должно быть заключенных X. Но им можно возразить, что бывают ситуации, когда нет иного выхода, отмечает Геллер.

Израильские спецслужбы и ЦАХАЛ по-прежнему считают, что сохранение тайны о личностях заключенных X является эффективным инструментом демократии, используемым для защиты этого института от сил, стремящихся его уничтожить. И Бен Зигер, вероятно, не последний заключенный X в Израиле.