Терроризм и пресса

При поступлении в армию имеет место определенный процесс анкетирования, сбора данных о человеке, серия тестов и экзаменов. И только после этого курс, который необходимо закончить. В моем конкретном случае я попал в пресс-службу.

В чем состояли твои функции как офицера пресс-службы?

В данном случае я не хочу говорить о себе как об офицере пресс службы, поскольку я уже не нахожусь на этой должности. Скажу лишь о деятельности пресс-службы ЦАХАЛа в целом. Невозможно вести борьбу с терроризмом, не учитывая работу с прессой. Террористы пытаются повлиять на ситуацию, в том числе, и через прессу. В случае работы армейской пресс-службы, речь не идет о пропаганде. Люди должны понимать точку зрения армии, а принимать или не принимать ее — вопрос свободы выбора. Главный приоритет пресс- службы — правдивость информации. Ложные данные теряют всякую ценность.

А что ты имеешь в виду, когда говоришь, что террористы влияют на ситуацию через прессу?

Главная цель террористов состоит не только в уничтожении максимально возможного количества жизней, но в стремлении через акт убийства повлиять на сознание людей, например, запугать, чтобы добиться своих определенных целей. Террористам необходима публичность их действий. Если террористы не могут придать теракту публичность, он становится для них менее эффективным.

Террористы действуют через собственные средства информации?

У них есть собственные средства пропаганды, но в данном случае речь в большей степени идет об освещении событий мировыми СМИ — зачастую людьми, находящимися далеко от событий, часто не понимающими контекста, а также побуждений террористов.

Как разделяются функции пресс-службы ЦАХАЛа и представителей остальных пресс-служб?

Армейская пресс-служба работает над освещением событий, находящихся под контролем армии, и передает информацию представителям СМИ. Если теракт происходит в городах, события там, как правило, находятся в компетенции полиции. То есть все зависит от места и контекста. Допустим, на территориях и за Зеленой Линией, где безопасность контролируется армией, освещение событий является одной из тем для работы пресс-службы. При этом у армии, естественно, нет монополии на информацию. Существует масса источников.

Насколько я поняла, теракты в Секторе Газа, Иудее и Самарии различны с точки зрения организационной стороны и использования технических средств?

Прежде всего, инфраструктура террористов в Секторе Газа более глубокая. Помимо всего прочего, местные террористы получают оружие с территории Египта через туннели на палестино-египетской границе. Хотя последняя и контролируется Армией обороны, ситуация здесь весьма проблематична. Прежде всего, для Сектора Газа характерны минометные обстрелы и использование мощных взрывных устройств. Всего несколько дней назад печальным примером этому был уже четвертый танк, подорвавшийся на севере Газы.

Это не характерно для Иудеи и Самарии, где типична такая стратегия, как проникновение на территорию Израиля для совершения там терактов из палестинских городов, ибо там нет забора, как тот, который существует уже вокруг Сектора Газа. Впрочем, сейчас подобный забор строится и вокруг территорий Иудеи и Самарии. В то же время теракты такого типа, как использование небольших взрывных устройств, обстрел машин, террористы — самоубийцы, характерны для обоих регионов. И там, и там активно действуют террористические группировки «Хамас» и «Исламский джихад». Еще одна особенность, характерная для терактов в Секторе Газа, — использование ракет системы Кассам 2. В Иудее и Самарии террористы располагают большими возможностями передвижения из-за отсутствия забора, который только строится. Поскольку в Секторе Газа террористы сосредоточены внутри забора, они ищут способы совершить теракты дистанционным способом. Так, например, было при недавнем обстреле города Сдерот, расположенного в нескольких километрах от Сектора Газа, но на территории Израиля. Благодаря своим подручным средствам местные террористы находят дистанционные способы: в настоящий момент они стремятся достигнуть города Ашкелон, расположенного на побережье

Различные области как-то разделены между группировками?

Террористы пытаются действовать везде, хотя армии и удается предотвратить большинство терактов. Существует определенное внутреннее соревнование между террористическими организациями: кто из них проведет большее количество терактов. Подобное соревнование ведется между «Джихадом», «Хамасом», «Бригадой мучеников Аль-Аксы». У каждой из группировок есть зоны, где они действуют с большей или меньшей эффективностью. В целом, это очень динамичный процесс, зависящий от разных временных периодов и от того, удалось ли израильским службам безопасности нанести своевременный удар по той или иной террористической инфраструктуре.

Вместе с тем, например, лагерь беженцев Джибалия в Секторе Газа известен как центр деятельности «Хамаса».

Что ты лично ощущаешь, когда видишь освещение израильских событий российским телевидением?

Есть разные журналисты и разные точки зрения на разных каналах. Мне бы хотелось, чтобы журналисты более глубоко понимали ситуацию. В то же время, безусловно, есть корреспонденты, обладающие этим качеством.

Ты не мог бы провести некую дифференциацию между нашими российскими каналами?

Мне сложно это сделать, но могу сказать, что с теми тележурналистами, с кем мне приходилось общаться по службе, например корреспондентами НТВ, было приятно работать.

Если мы берем международное вещание, выделяешь ли те СМИ, которые ближе к объективности?

Сложно ответить однозначно. Когда происходит серьезный теракт в Израиле, международное вещание, как правило, носит более уравновешенный и более объективный характер. Все зависит от временных периодов. Так, канал CNN одно время транслировал сюжеты отчетливо антиизраильского характера.

Как реагируют израильские пресс-службы на подобные тенденции?

Когда на CNN заявили, что понимают позицию террористов — самоубийц, это вызвало в Израиле достаточно гневную реакцию. Израильские кабельные компании пригрозили прекратить трансляцию канала, после чего на канале была показана серия сюжетов, связанных с израильскими жертвами терактов.

Каналы иногда теряют равновесие. В такой ситуации правительственное бюро прессы, отвечающее в том числе за аккредитацию журналистов из-за границы, активизирует свою деятельность. Право аккредитации принадлежит государству. В том или ином случае, если имеет место неэтичное поведение журналиста, то государство имеет право отказать в аккредитации.

Можно ли говорить о серьезной войне правой и левой израильской прессы?

Израильскую прессу вообще часто обвиняют в левизне. Конкуренция между газетами существует, но я бы не сказал, что она носит идеологический или политический характер. В любом случае, это не центральный момент в этой конкуренции. В конце концов, каждый читатель сам выбирает, какую газету ему покупать.

Насколько я понимаю, палестинская пресса носит «одноголосый» характер?

Палестинские издания являются рупором того, кто стоит за ними и прежде всего палестинской администрации. В этом отношении палестинская пресса значительно отличается от израильской, находящейся в постоянной конфронтации с правительством, армией и самой собой.

США традиционно считаются главным сторонником Израиля. Проявляется ли это тенденция на уровне СМИ?

Если сравнивать американскую и европейскую прессу, то в Америке мы можем наблюдать больше понимания, сочувствия и объективности в освещении конфликта. Позиции европейской прессы всегда более антиизраильские, с ними всегда сложнее находить общий язык.