Битва за жизнь

В тот страшный день Эран Бар-Меир и Ури Гедалья оказались в Рас а-Сатане единственными врачами. Сегодня, когда боль и ужас от произошедшего в Синае немного притупились, они рассказывают о битве за жизнь Лиат Коаним и других раненых.

«Я вдруг увидел, что водитель скорой помощи, вместо того, чтобы остановиться, жмет на газ и направляет машину в противоположную сторону, вглубь египетской территории, — рассказывает Бар-Меир. — Я ему: “В Израиль!”. Он оборачивается и абсолютно спокойно показывает пальцем — нет, мол. Между нами было стекло. Я беру что-то увесистое, попавшее под руку, размахиваюсь и бью по стеклу. Просто бью. Сильно. И повторяю: “В Израиль!”. Он останавливает машину, выходит, открывает боковую дверь и начинает орать на меня на арабском, а я ему снова: “В Израиль! Сейчас!”… Он уходит, а вместо него появляются двое вооруженных египетских офицеров и тихо так заявляют: “Здесь Египет, и поэтому мы будем говорить, что делать, и сейчас она поедет в египетскую больницу”. Им было наплевать, что раненая истекает кровью, что ей трудно дышать, что вопрос ее жизни и смерти — это вопрос минут. Она умирала, а они и слышать ничего не хотели…

Я стоял перед ними. Они — офицеры, в форме, с оружием. Я же свою одежду отдал раненым и был в одних трусах. Я и так-то выгляжу как ребенок. И вдруг стало понятно, что уступать им нельзя… Я сомневался, сможет ли она вообще добраться до больницы в Эйлате. А тут еще они со своим оружием…

Я не знал, что делать, и, конце концов, дико закричал на них: «В Израиль! Сейчас! Или…» — и показал им, что если они мне не помогут, потащу девушку на руках. Причем, не сомневался тогда, что именно так и сделаю. Лиат тоже просила. Она сказала еле слышно: «Только в Израиль»… Еще до того, как мне успели ответить, появился офицер, старше по званию, чем они. Посмотрел мне в глаза… Потом поднял руку — задние дверцы скорой помощи открылись, и носилки начали вытягивать наружу. Я ухватился за них — испугался, думал, что Лиат пытаются похитить. И услышал: «Все в порядке. Мы — парамедики из Израиля». Я посмотрел на их именные таблички, чтобы убедиться, что там написано на иврите, — не мог поверить, что это закончилось».

Неделю спустя после терактов доктор Эран Бар-Меир поехал навестить Лиат Коаним — раненую, спасенную им от смерти. В первую же ночь после взрывов она была прооперирована в эйлатской больнице «Йосефталь», а затем переведена в беер-шевскую «Сороку». Через пару дней в реанимации состояние улучшилось, и девушку перевели в обычное отделение. Вместе с Бар-Меиром навестить Лиат отправился и доктор Ури Гедалья.

Бар-Меир и Гедалья были первыми врачами, которые прибыли на место теракта на пляже Рас а-Сатан в Синае и взвалили на себя ответственность за оказание первой помощи и спасение тридцати раненых. Оба — пластические хирурги, проводили отпуск на Синае и познакомились случайно — утром, в день теракта: 34-летний Бар-Меир из больницы «Шива» в Тель-Ашомере и 32-летний Гедалья из нью-йоркской клиники «Сент-Винсент». То, что могло остаться поверхностным и формальным знакомством, превратилось в момент трагедии в настоящую дружбу. И сейчас, когда они разговаривают, кажется, что они знают друг друга всю жизнь.

Врачи вспоминают о том, что им пришлось пережить в те тяжелые часы, когда они пытались вернуть раненых израильтян домой. Боль пострадавших, всеобщий шок, египетская бесчувственность и их собственное чувство бессилия перед закрытой египетской системой.

В Рас а-Сатане погибли трое израильтян. Бар-Меир вспоминает: «Это было, как плыть против течения». Гедалья добавляет: «Борьба. Часы борьбы. За каждую мелочь. Ты стоишь перед египтянами, которые на всё говорят тебе “нет”. Ты хочешь разжечь костер — “нет”. Тебе нужен фонарь — “нет”. Машина — “нет”… Их ничего не волновало. “Нет” — и всё».

Бар-Меир признается, что картины трагедии постоянно преследуют его, мелькая перед глазами, словно кадры кинохроники: «Помню, как мы с Ури вышли на пляж, на место теракта, и все там, израильтяне, бегают со свечами с места на место. Электричество ведь не дали. Все носятся по пляжу, и никто ничего не делает».

Вечером в четверг Эран и Ури вместе с друзьями отправились в ресторан в двух километрах от Рас а-Сатана (отель «Хилтон» в Табу находится от Рас а-Сатана в 45 километрах). Они не помнят, который был час, когда они ощутили легкий толчок. «Кто-то сказал, что это смахивает на взрыв, — вспоминает Бар-Меир. — Мы посмеялись. Взрыв? В Синае?.. Но не прошло и полминуты, как мы увидели вспышку. Все небо озарилось. А еще через несколько секунд услышали взрыв». Несмотря на то, что один из местных жителей в ресторане пытался убедить израильтян, что это не теракт, а всего лишь петарды, Бар-Меир и Гедалья все же решили вернуться в Рас а-Сатан. Тем более, к тому времени уже поползли слухи о теракте в Табе.

Около часа они бродили по пляжам в поисках места происшествия и выясняли, есть ли пострадавшие. Они наткнулись на египетских офицеров и полицейских. Те, несмотря на то, что израильтяне объяснили, что являются врачами и хотят оказать помощь, направили их в другую сторону. В конце концов, Эран и Ури добрались до места теракта — через час после взрыва на месте не было ни одного врача! Раненые истекали кровью, и никто не пытался оказать им помощь. Египетские офицеры просто стояли и смотрели на происходящее, словно это обычный кинобоевик.

Друзья спустились на пляж, крича на иврите, что они — медики. На призыв откликнулись несколько молодых израильтян, знакомых с навыками оказания первой помощи. Гедалья и Бар-Меир распорядились прочесать пляж и собрать раненых в одном месте.

«Мы заметили Лиат, которой досталось больше всех,—говорит Гедалья. — Кто-то сидел с ней рядом и держал за руку. Она не кричала, не просила помочь, только шептала. У нее были тяжелые ранения в области живота и ноги. Стало ясно, что ее нужно направить в больницу как можно быстрее…

На месте были пожарные. Мы попросили их развернуть машины, чтобы свет фар осветил пляж. Но нам сказали, что свет не работает. Когда мы собрали раненых, и нужно было их отправлять в больницу, нашу машину блокировали, и мы не могли выехать. Там был один правительственный джип. Мы попросили отправить часть раненых на нем. Но водитель отмахнулся: мол, через полчаса приедет скорая помощь. Потом мы заметили “пежо”, в котором пытались уехать какие-то ребята с легкими ранениями — царапинами, не более. У них была истерика. Мы просто выкинули их из машины и погрузили туда раненых. Потом заметили тендер. Остановили его и положили туда Лиат».

Затем врачи решили разделиться. Бар-Меир отправился с ранеными в сторону КПП Таба, а Гедалья остался в Рас а-Сатане, чтобы искать других раненых, оказывать им помощь и отправлять к границе, где уже был Бар-Меир. Но самая серьезная борьба предстояла за жизнь Лиат Коаним.

«Я поймал египетского офицера и сказал ему: “Едешь со мной”, — вспоминает Бар-Меир. — Я боялся, что нас остановят по дороге. Мы ехали на двух машинах, которые были забиты ранеными. Я просил водителя ехать быстро — от этого зависела жизнь Лиат. Но у того, видимо, времени было достаточно. Четыре раза он останавливал машину! Четыре раза выходил офицер! Один раз он сказал: “Подождем скорой помощи”. Я объяснил ему, что ждать нельзя. Потом он остановился, чтобы покурить. Я чувствовал, что девушка уходит, а он — покурить».

И все же они добрались до границы. Прямо возле КПП в Табе египетский офицер, который был с Бар-Меиром, сообщил, если они хотят попасть в Израиль, то должны переместить тяжелораненых в машину скорой помощи. Вначале Бар-Меир противился, но потом согласился. «Было ясно: египтяне не хотят, чтобы увидели, как они перевозят раненых в “пикапе”. Когда Лиат погрузили в машину скорой помощи, там было медицинское оборудование, но не было… медиков. Если бы не было меня, она б не выжила. Я подключил ее к кислороду и капельнице. И тут водитель решил ехать в Египет. Хорошо, что я заставил его остановиться, вот тут-то как раз и подоспели израильские парамедики… Лишь когда удалось отправить Лиат с израильской машиной скорой помощи в Эйлат, я немного успокоился».

Теракт в Рас а-Сатане не был в судьбе докторов Эрана Бар-Меира и Ури Гедальи первым событием подобного рода. Доктор Гедалья находился среди врачей, спасавших жертв теракта 11 сентября в Нью-Йорке, работая в передвижном госпитале, развернутом на одной из улиц города. Доктор Бар-Меир оказывал помощь раненым в Ливане, будучи врачом подразделения «Эгоз». За отвагу, проявленную в бою в районе Соджуда 19 сентября 1996 года, он был удостоен медали. В том бою погибли двое и получили ранения восемь военнослужащих ЦАХАЛ. Был ранен и сам Бар-Меир, сделавший тогда шесть операций — в полевых условиях, под огнем «Хизбаллы», категорически отказавшись от эвакуации на вертолете, пока заберут всех его товарищей. «Зачем бередить раны? — морщится он. — Я могу сказать, что лишь в двух случаях, в Синае и в Соджуде, у меня были раненые, который дико истекал кровью, требовалась немедленная операция, и была проблема с доставкой его в больницу. Это страшное ощущение, особенно для врача».



См. также:

400 килограмм взрывчатки для русских и израильтян