Возвращение в киббуц

Астрономические цены на недвижимость и дороговизна жизни вынуждают молодые семьи перебираться из Тель-Авива и других городов в киббуцы и мошавы. В сельских поселениях зафиксирован резкий рост рождаемости и общее увеличение численности населения, хотя на протяжении предыдущих десятилетий тенденция была диаметрально противоположной.

Во многих киббуцах существует традиция – в дни праздника Шавуот отмечать сбор плодов первого урожая и представлять всей общине младенцев, родившихся за последний год. В киббуце Нир-Ам недалеко от Сдерота в этот Шавуот отпраздновали рождение 14 детей – очень богатый «урожай», если учесть, что его общее население всего 300 человек.

Четверть века назад казалось, что киббуцы ожидает печальный конец. Эти сельскохозяйственные поселения процветали в 50–60-е годы, когда в израильской экономике была сильна социалистическая составляющая. После так называемого переворота 1977 года, когда монопольное правление социал-демократической партии МАПАЙ завершилось и к власти пришел «Ликуд» во главе с Менахемом Бегином, начался поворот к свободному рынку. И киббуцы стали постепенно отмирать.

Они очень тяжело пережили финансовый кризис, охвативший Израиль в середине 80-х. Молодежь отреклась от социалистических идеалов и начала переселяться в города, население киббуцев постепенно старело, и казалось, что с уходом старшего поколения этот экономический феномен естественным образом прекратит свое существование.

Однако в последние несколько лет в этой тенденции наметился удивительный перелом: многие молодые семьи, не имеющие возможности сохранить достойный уровень жизни в городе, в первую очередь – из-за астрономических цен на недвижимость, а также неудовлетворенные отчужденностью жизни в мегаполисе, перебираются в киббуцы и другие сельские поселения.

«В последние 20–30 лет киббуцы заметно меняются. Индивидуализма там стало больше, а социализма – меньше. По уровню потребительских стандартов жизнь в киббуце приближается к городской, но при этом там сохраняется атмосфера высокой сплоченности и взаимной ответственности. И среди молодежи оказалось немало тех, кто находит этот образ жизни привлекательным», – отмечает социолог Шломо Гетц из Центра по изучению киббуцев при Хайфском университете. Среди открывших для себя радости сельской жизни есть как бывшие киббуцники, возвращающиеся к «истокам», так и коренные горожане, решившие кардинально изменить свой образ жизни.

47-летний врач, уроженец Нир-Ама, говорит, что вернулся в киббуц из Иерусалима из-за дороговизны городской жизни. «Здесь жилье значительно дешевле. Купить тут, на периферии, домик с участком мне вполне по силам, тогда как квартиры в центральных городах стоят просто запредельно дорого», – рассказывает Саги, по-прежнему работающий в иерусалимской больнице «Хадасса».

В Дгании-Алеф, первом израильском киббуце, основанном более ста лет назад, в 1910-м, на берегу озера Кинерет, в этом году родились 11 детей. Это рекордный показатель для Дгании-Алеф за последнюю четверть века. Секретарь киббуца Тамар Галь-Сарай отмечает, что в основном население растет за счет уроженцев Дгании, которые в юности покинули ее для получения образования, но теперь возвращаются в родные места: «Нельзя сказать, что возвращаются люди какого-то определенного возраста или представители какой-то конкретной профессии. Нет, приезжают самые разные».

Босмат Винер-Шварцбард, повар-кондитер, покинула Дганию в 16-летнем возрасте, переехав в Тель-Авив. Спустя 17 лет Босмат с мужем возвратилась в родной киббуц. Рядом со зданием поселковой администрации муж Босмат, Одед, открыл ресторан, который мог бы составить конкуренцию самым модным тель-авивским заведениям. «Здесь всё совершенно безопасно, соседи знают ваших детей и в случае чего могут о них позаботиться. Киббуц – это своего рода одна большая семья», – говорит Одед.

«Если раньше по киббуцным дорожкам ездили в основном старички в креслах с моторчиком, то сейчас появилось много молодых мам с колясками, – добавляет Босмат. – Киббуцы получили шанс на возрождение, и я очень счастлива, что живу в том самом месте, которое основали мои прадедушка и прабабушка».

В 90-х многие киббуцы, столкнувшись с экономическими проблемами, начали процесс адаптации к реалиям свободного рынка, сохранив при этом высокий уровень социальной защиты для своих членов. До 2007 года население киббуцев постепенно сокращалось, но затем тенденция развернулась. Отток населения стал постепенно компенсироваться переселением городских жителей. Часть из них становилась членами киббуцев, другие же просто приобретали или арендовали там жилье, построенное его членами для пополнения колхозного бюджета.

Сейчас в Израиле насчитывается 274 киббуца. Если в прошлом десятилетии средние темпы прироста населения киббуцев составляли 1,1%, то в 2014 году они неожиданно подскочили до 3%. Для сравнения: прирост населения в масштабах всей страны в минувшем году составил 1,9%. Таким образом, население киббуцев растет сейчас втрое большими темпами, чем в прошлом десятилетии, и в полтора раза большими, чем всё население страны. Пока в киббуцах проживает менее 2% израильского населения, насчитывающего сейчас 8,3 млн человек. При этом киббуцы производят свыше 30% всей израильской сельхозпродукции.

Главная причина привлекательности киббуцев – это резкий рост цен на покупку или аренду недвижимости в городах. Цены на квартиры в Тель-Авиве и пригородах уже вполне сопоставимы с крупнейшими глобальными финансовыми центрами. Доходы же основной части населения значительно скромнее, чем в США и развитых европейских странах. По данным Центрального бюро статистики, уровень дохода, например, учителей в Израиле примерно на четверть ниже, чем у их коллег из других стран ОЭСР. В Израиле учитель получает $31 тыс. в год, а в большинстве других стран ОЭСР этот показатель составляет в среднем $42,5 тыс.

В Израиле высокими темпами растет производительность труда, а доходы основной части населения растут гораздо меньшими темпами – и это одна из главных диспропорций израильской экономики. В России, кстати, в течение всех нулевых годов складывалась обратная диспропорция: доходы населения росли большими темпами, чем производительность труда.

Помимо «квартирного вопроса» и относительно невысокого уровня доходов, к другим экономическим факторам, затрудняющим финансовое положение израильских семей, добавляются запредельные налоги, а также дороговизна жизни. Цены на многие товары и услуги в том же Тель-Авиве на порядок выше, чем в США или ЕС. Недавно ситуацию еще усугубила девальвация национальной валюты – конечно, она была не двукратная, как в России, но тоже значимая: курс шекеля к доллару упал с 3,5 до 4 шек./$. С учетом того, что значительная часть товаров потребления в Израиле импортного производства, это привело к росту цен на эти товары.

Киббуцы, в отличие от городов, могут предложить своим обитателям относительную стабильность. И если некоторые из сельхозкооперативов всё еще пытаются выпутаться из экономических трудностей, то другие добились вполне ощутимого процветания. Поскольку в аграрном секторе добиться рентабельности сложно, многие киббуцы начали развивать промышленную составляющую. Другие распродают принадлежащую им землю под строительство жилья. Даже в эпоху зарождения киббуцного движения далеко не все члены этих коммун занимались исключительно сельскохозяйственным трудом. Например, Голда Меир, оставаясь членом киббуца Рехавия, сделала бурную профсоюзно-политическую карьеру. Писатель Амос Оз на протяжении 30 лет был членом киббуца Хульда, отдавая в кассу кооператива большую часть гонораров от своих книг. Однако в 60–70-е годы подобное явление всё же было скорее исключением.

Для киббуцников же «новейшего призыва» это, похоже, становится правилом. Современный Израиль аграрным обществом никак не назовешь. Напротив, это высокоурбанизированное государство, молодежь которого стремится к высокооплачиваемой работе в индустрии хай-тека, а отнюдь не к сбору апельсинов и оливок. И киббуцы вынуждены считаться с реалиями современной жизни, разрешая своим членам работать на высокооплачиваемых должностях в городах. Сейчас всё больше распространяется схема, при которой касса киббуца пополняется в основном за счет взносов таких «отходников», а для сельхозработ (там, где они еще ведутся) привлекаются трудовые мигранты из стран третьего мира.