В семье не без араба

Арабы в Израиле впервые не мешают, а всячески помогают правительству. То ли раскаиваются за погромы, которые учинили под шумок летящих из Газы ракет. То ли готовы на всё ради сытой жизни.

Когда в так тяжело сформированное летом 2021 года коалиционное правительство в итоге вошла консервативная исламистская партия «Объединенный арабский список» – РААМ, многие израильтяне заволновались. Да что там, обеспокоились даже в Объединенных Арабских Эмиратах: в стране категорически не приемлют ни ХАМАС, ни любой другой исламизм, а тут у власти в Израиле – лидер РААМ Мансур Аббас, член Исламского движения. Левое крыло этого движения, например, напрямую поддерживает ХАМАС. Вот только Мансур Аббас – из бедуинов Негева и относится к южному, намного более умеренному крылу, наоборот, борющемуся с незаконным оборотом оружия и преступностью в арабском мире.

Аббас и его партия РААМ ­– вообще в принципе не исламисты в чистом виде. Скорее, они исламо-консерваторы. Ну, а путать мусульман, защищающих ислам как религию, культуру и цивилизацию, с исламистами, то есть фанатиками, антисемитами и преимущественно террористами, ни в коем случае, конечно же, нельзя. У Аббаса нет и намека на антисемитизм: вспомнить хотя бы его проникновенную речь в День памяти Катастрофы и героизма – это было первое подобное заявление из уст арабского члена Кнессета. Мало того, религиозность Аббаса вполне перекликается с религиозностью нынешнего премьер-министра Израиля Нафтали Беннета: лидеру РААМ куда как легче найти общий язык с традиционными евреями, также верными семье и традициям, как и он сам, нежели чем, скажем, с тель-авивскими сторонниками и защитниками ЛГБТ-движения.

Но самое главное, что Мансур Аббас, похоже, действительно хочет найти этот общий язык. Не преувеличением будет сказать, что именно благодаря его поддержке в Израиле есть новое правительство. Долго ведя интенсивные переговоры с предыдущим премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху, Аббас в последний момент все-таки присоединился к «правительству перемен». Это необычно. Как правило, израильские арабы демонстративно отказываются от активного участия в политических играх, поскольку не хотят нести никакой ответственности за собственные проблемы, предпочитая огульно обвинять во всем абстрактные «власти». Когда же ты сам в правительстве, ты и сам – власть, и это сильно меняет все акценты.

Похоже, Аббас брать на себя ответственность не боится. Он открыто заявляет, что не собирается поддерживать вотум недоверия коалиции. Зато собирается работать – одновременно готов и биться за «возвращение земель, отторгнутых у сынов нашего народа», и решать проблему как минимум четырех тысяч стволов нелегального оружия среди израильских арабов. Впрочем, насколько эффективно он может контролировать свою фракцию – а уж тем более своих избирателей – неясно. Оттого, что в мае 2021 года Аббас стал единственным арабским политиком, открыто осудившим массовое участие израильских арабов в беспорядках и нападениях на еврейских граждан, мало что изменилось.

В этом, конечно, была главная неожиданность последней эскалации конфликта Израиля с ХАМАСом. Не тысячи ракет, привычно летящих из сектора Газа, а погромы со стороны израильских арабов. И еще – их необъяснимая солидарность с абсолютно пропагандистскими призывами «защитить мечеть Аль-Акса», которой в реальности ничего не угрожало. Такого еще не бывало со времен Синайской кампании 1956 года. Оно и понятно: в те времена израильские арабы прекрасно понимали, чем это может для них обернуться. Сейчас же это понимание крайне размыто.

От израильской полиции все последние годы требуют невозможного: бороться с преступностью среди арабов, изымать у них незаконное оружие, но делать это предельно мягко, без насилия, чтобы – не дай Б-г – не накалить отношения. Доходит до абсурда. Арабы сами жалуются на рост преступности в своих деревнях и бездействие израильской полиции. Но когда полицейские в итоге приезжают – арестовывать, к примеру, наркодилера, арабы набрасываются на них и «отбивают» своего. Немедленно подавлять такие вспышки агрессии силой оружия запрещено: власти опасаются еще больших беспорядков и осуждений «прогрессивного человечества».

Как сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты, полицейским, конечно, не объясняют. Как результат – страшные картинки из майского Лода: вот толпа арабских погромщиков пытается вломиться в квартиры евреев, те в ужасе звонят в полицию, но помощь оттуда так и не приходит. Спасают их в конце концов вооруженные поселенцы – то есть гражданские незаконные дружины, вынужденные взять на себя задачи полиции.

Очень многим израильтянам эта ситуация напомнила Войну за независимость 1948 года и привела к крушению иллюзий об удачной израилизации арабских граждан. А казалось бы, все так спокойно и хорошо. При Нетаньяху арабские муниципалитеты стали получать достаточные бюджеты, уровень благосостояния их жителей вырос. Повысился и уровень образования арабов – на пост заместителя президента Еврейского университета в Иерусалиме избрали профессора Муна Хури-Касабри. Тогда в чем же проблема?

Среди израильских арабов существует ядро непримиримых исламистов и националистов, которые так и не смирились с существованием Государства Израиль. И это невозможно изменить улучшенным бюджетом. Более того, умеренное руководство арабским обществом в Израиле бессильно и не может их утихомирить. Бессильна порой и официальная религия – в данном случае ислам. Например, шариат четко запрещает убийства кого-либо, тем более сестры или жены, тем более просто из-за подозрений в неблагопристойном поведении. Но в том-то и дело, что большинство арабов до сих пор живут по нормам патриархального общества, признавая лишь законы своего клана, племени. И эти патриархальные нормы сильнее любого шариата. Ни одному государству – в том числе и соседним арабским странам, и даже Франции – не удалось изменить силой такую структуру подобного общества.

Из этого следует, что израильское государство может сделать только то, что любое демократическое государство может сделать для своих граждан: справедливо распределять общественные бюджеты и юридически предотвращать любую дискриминацию. Но государство не может силой «воспитывать» – или, например, заставлять работать в прибыльной сфере IT. Жизнь арабского населения – в Египте, Израиле или даже пригородах Парижа – изменится к лучшему только тогда, когда оно само массово захочет таких изменений.