«Везде тела людей»

Вылезали из-под груды тел и с пулями в животе часами ползли по пустыне. Выжившие в «кровавой субботе» вспоминают бегство от ХАМАСа, мучаются чувством вины – и требуют миллионы от государства.

«Все было нормально до шести утра. Это был пик фестиваля, лучший момент вскоре после восхода солнца. Газа была перед нами как на ладони. И тут я увидел, как с той стороны полетели ракеты и начал работать “Железный купол”. Стало понятно, что вечеринка закончилась», – рассказывает 27-летний Надав Ханан, который пробежал больше 15 километров босиком по пустыне под пулями террористов. Сегодня он посещает психотерапевта, потому что не может спать: ему видятся тела мертвых участников «Новы».

Надав и его друзья попытались уехать с фестиваля на машине. Но дороги были перекрыты, образовалась пробка. «В тот момент я еще был наивен и думал, что это из-за ракет», – вспоминает он. Никто не знал, что всего в десятках метров от них террористы устроили засаду – и расстреливают людей прямо в их автомобилях. Потом Надав увидел первого раненого: неизвестный человек сидел на заднем сиденье пикапа, и у него на спине расплывались три кровавых пятна от пулевых отверстий.

Друзья Надава решили, что лучший выход – бросить машину и бежать через близлежащие поля. «На мне были шлепки, бежать в них было неудобно – и я их снял. Вокруг свистели пули, – рассказывает Надав. – А потом мы увидели хамасовцев на небольшом холме позади нас. Они поливали очередями разбегающуюся толпу». По его словам, в тот момент время для него застыло: «Мы сменили направление, но по нам снова открыли огонь. Боевики были повсюду».

Его друзья решили спрятаться в небольшом кустарнике и притвориться мертвыми, но Надав продолжал бежать. Его подгоняло ощущение, что круг сужается и террористы берут бегущих в кольцо. Босые ноги кровоточили, в них впились колючки. Затем зазвонил телефон. Это был командир резерва Надава, который вызывал его на службу: «Я закричал, что я уже в эпицентре, что мне нужна помощь! Но он сказал, что ничего не может сделать, и пожелал мне удачи».

Надав слышал гул вертолетов: это в бой вступили силы ЦАХАЛа. Но террористы рассеялись по пустыне и продолжали расстреливать всех, кто попадался им на пути. Только в четыре часа дня Надав добрел до дороги. Он увидел грузовики фермеров. Местные жители грузили в кузовы и прицепы тех, кто выходил из пустыни, и увозили в безопасные места. К тому времени он бежал и шел уже больше десяти часов.

«Я верю в мир. Я верю, что мы не такие уж разные. Мои бабушка и дедушка приехали из арабских стран. У меня есть друзья-арабы. Мы едим одну и ту же пищу и используем одни и те же проклятия. Но то, что сделал ХАМАС – это мерзость. Ни один психически здоровый человек не может так поступить», – заключает он.

«Мы в фильме ужасов!» – говорит неизвестный посетитель фестиваля «Нова», записывая на смартфон окружающее безумие. А другой, еще явно не подозревая о настоящих масштабах атаки, язвит в камеру: «Йоу, я не хочу умирать сейчас! Почему именно сейчас?» «Во время резни на “Нова-фесте” видеоролики и сэлфи стали для многих людей последней возможностью признаться в любви к родным и заявить о себе», – говорит режиссер израильской студии Yes Дэн Пеэр. Он смонтировал сотни видеозаписей со смартфонов и камер GoPro, а также расшифровки чатов и аудио в мессенджерах, чтобы создать документальный фильм-хронологию #Nova.

«Все начиналось так невинно. Вот Лиэль, одна из участниц, показывает свой лук в соцсетях. А вот Шарон шлет сэлфи подруге. На кадрах участников – танцы и смех. А потом начинается концентрированный, спрессованный ужас», – рассказывает Пеэр о своих ощущениях во время работы над фильмом.

«Боевики подогнали фургон и доставали оттуда все новое оружие. Они шли от дерева к дереву и стреляли – бам, бам, бам! Люди умирали повсюду», – говорит Гили Оскович, участница фестиваля. Подобно многим другим, она бежала по пустыне и, как говорит сама, «только чудом не попала под пулю». Посреди всеобщей паники она потеряла подругу – Гили видела, что ту ранили в живот. Позже солдаты ЦАХАЛа, подобравшие ее в пустыне, сказали, что подруга жива. Гили показала им фото девушки, и они подтвердили, что уже увезли ее в больницу. «Я не знаю, почему мы остались живы. Это какое-то безумие. Я атеистка, но все время своего бегства я молилась», – вспоминает Гили.

23-летний житель Холона Раз Пери планировал оказаться на «Нова-фесте» утром 7 октября. На рейв-вечеринке он хотел отдохнуть от изнурительного лечения: Пери болен лимфомой Ходжкина. Но в итоге он оказался под обстрелом боевиков еще на подъезде к фестивалю. Раз бросил машину и вместе с другими людьми прятался в убежище у кибуца Мефальсим: «Мы слышали выстрелы и шаги. Потом в наше укрытие медленно просунули ствол автомата. Одна из женщин среди нас не выдержала и закричала».

В прошлом Раз служил в пехоте – он схватился за автомат и попытался вырвать его у террориста. Это увидели другие боевики, которые открыли стрельбу и забросали убежище гранатами. В итоге Раз оказался погребен под мертвыми телами. «Один из террористов вошел в наше укрытие и дал контрольную очередь по лежащим людям. Одна из пуль попала мне в живот, но я этого не почувствовал. Я лишь слышал звуки отъезжающей машины и с трудом верил в то, что еще дышу», – вспоминает он.

Когда все стихло, он бросился бежать в сторону кибуца – с осколком в пальце ноги и двумя пулями в теле – а не одной, как думал он сам. Скорая помощь забрала Раза из Мефальсима спустя семь часов. По дороге машина наткнулась на группу боевиков и попала под обстрел. «Это было похоже на апокалипсис. Я выглядывал в окно и везде видел тела людей», – говорит Раз, которому позже в больнице Реховота сделали несколько экстренных операций. Теперь Разу предстоит продолжить борьбу с онкологией, но он полон решимости: «После того дня я знаю, как стоять до конца за свою жизнь!»

25-летняя жительница Ашдода Влада Патапов стала одним из символов «Новы». Она попала на видео, снятое участниками фестиваля. В ролике Влада бежит по пустыне, а на плечах у нее развевается красный шарф – после этого она стала известна как «девушка в красном шарфе». «Я вообще не хотела туда ехать, но в последнюю минуту мой бойфренд Матан купил билеты, – вспоминает она. – Помню, атмосфера была очень странная: люди веселились и танцевали, но у меня совсем не было энергии. Я удивилась, что фестиваль проводят так близко с сектором Газа. Но решила, что, наверное, организаторы знают, что делают».

В итоге детали организации фестиваля вскоре проверит суд: группа из 48 выживших участников фестиваля «Нова» подала коллективный иск к службам безопасности Израиля. Истцы уверены, что кровавую трагедию можно было предотвратить, запретив проводить фестиваль в такой опасной зоне, как граница с сектором Газа. В качестве компенсации всем они требуют суммарной выплаты в 200 млн шекелей – это около 54,5 миллиона долларов.

Спасшаяся от смерти Влада Патапов добавляет, что во время многочасового бегства постоянно думала об оставшейся дома трехлетней дочери Роми: «Это странно, но в день нашего отъезда на “Нову” Роми была такой тихой – хотя обычно она много бегает и шумит. Она будто чувствовала что-то неладное». Как и остальных спасшихся, сегодня Владу преследует чувство вины: «Я не знаю, почему мне удалось выжить, а другим нет».

Многие до сих пор не верят, что случившееся на фестивале «Нова» – правда, говорит режиссер Дэн Пеэр: «Я видел комментарии в сети, где писали, что это один большой фейк и пропаганда». Понимая, что скептики будут искать в его картине признаки постановки, Пеэр и его команда исключили любые кадры, которые нельзя идентифицировать как снятые на фестивале. Компания Yes Studios заявила, что будет работать над «максимально широким распространением» фильма. «Мир должен понять, что мы пережили новую версию Холокоста – хорошо задокументированную теми, кто там был. В том числе и террористами», – заключает режиссер.