«Они поймали меня!»

Красавица, певица и просто дочь. Такой была Эден Йерушалми, зверски расстрелянная на днях боевиками ХАМАСа.

«Прости нас, Эден! Мы не смогли спасти тебя», – гласит один из последних постов на странице, посвященной Эден Йерушалми. Тело 24-летней израильтянки обнаружили на днях в Газе вместе с останками пяти других заложников. Возможно, свою роль сыграли ее молодость, красота и белозубая улыбка, возможно – усилия ее сестер, которые рассказали об Эден всему миру, но в итоге на страницу с требованием вернуть Йерушалми домой подписались почти 26 тысяч человек. Сегодня все они пишут, что «их сердца разбиты». И публикуют по новой старые видео из ее соцсетей. Вот эта длинноногая девушка танцует. Вот она хохочет, подшучивая над сестрой. Вот она едет на мотоцикле, доверчиво прижавшись к чьей-то сильной спине.

«Она была такой живой, такой яркой. Любила снимать ролики, любила танцы. Мы говорили про нее, что она – звезда вечеринки», – вспоминают ее родные. Эден была средней из трех сестер Йерушалми, выросших в Тель-Авиве. «Между собой мы звали ее Опоссум. Но уже никто не помнит, как и где родилось это прозвище. Оно просто пришло откуда-то из детства и осталось с нами», – рассказывала ее старшая сестра Шани Йерушалми. По ее словам, Эден работала барменом, мечтала стать певицей и преподавала пилатес. В ее молодой жизни были вечеринки, встречи, друзья и планы. «Это было моей работой – защищать ее и нашу младшую сестру Мэй. С самой школы я чувствовала, что должна стать для них стеной, за которой они смогут укрыться», – плачет Шани.

7 октября защитить Эден она не смогла. Шани была последней из родных, кто разговаривал с ней. В то черное утро она провела почти три часа на телефоне. Звонки от Эден поступали и прерывались, в какой-то момент ее телефон разрядился или был потерян, и Эден звонила с телефона подруги. «Так продолжалось до тех пор, пока не прозвучали ее слова: “Они поймали меня”. После этого связь оборвалась совсем, – рассказывала Шани. – Это было невероятно жестоко. Я не могу перестать думать об этом».

Боевики ХАМАСа захватили девушку после трех или четырех часов преследования в пустыне. На музыкальном фестивале «Нова» Эден работала барменом. Около 6:30 утра она позвонила матери, чтобы сообщить, что мероприятие остановлено и она скоро вернется домой.

Примерно через час она позвонила снова. «Меня разбудил крик мамы. Эден говорила ей, что она бежит, а террористы стреляют по людям», – вспоминала Шани. Старшая сестра выскочила из кровати и поспешила забрать у матери телефон. Эден рассказала ей, что прячется в брошенной машине, а вокруг лежат тела мертвых друзей. Она тоже притворялась мертвой, но в один момент зазвонил телефон в кармане одного из убитых – это вызвало опасения, что ее обнаружат. «Она говорила, что слышит звук крови, капающей на землю. Я убеждала ее не впадать в панику и сосредоточиться на звуке моего голоса», – рассказывала Шани. В конце концов у машины оказался мужчина-израильтянин. Он уговорил Эден бежать вместе с ним в сторону лесного массива.

После этого связи какое-то время не было. Но затем Шани позвонили с неизвестного номера – оказалось, что Эден взяла телефон подруги. Она рассказала, что в суматохе бегства рассталась с мужчиной, и того вскоре поймали. Сама Эден, по ее словам, свернулась калачиком и лежала в кустах. «Она сказала, что там полно муравьев, они забрались к ней в одежду, ползут по лицу и кусают ее. Я умоляла ее не плакать. Потому что знала: если она заплачет, они услышат ее и найдут. Я говорила ей, что полиция уже в пути. Я говорила, что мы звоним всем и помощь уже идет, только надо продержаться», – вспоминала Шани Йерушалми. Дозвониться в полицию пыталась и сама Эден. На одном из сообщений, оставленном дежурному диспетчеру, звучал ее голос: «Я убегаю, пожалуйста, найдите меня, ок?»

Первыми ее нашли боевики. К тому времени Шани поставила разговор с сестрой на запись. Послышались крики, и на заднем плане мужской голос произнес по-арабски: «Та-аля!» – это традиционное восклицание у мусульман. В трубке раздались короткие гудки. Во время всего разговора Шани сидела в спальне, в какой-то момент к ней присоединилась Мэй, самая младшая из трех сестер Йерушалми. Никто из них еще не знал истинных масштабов кровавой бойни, устроенной ХАМАСом в то утро. И лишь после того, как связь с Эден прервалась, они стали гуглить информацию в интернете. Сестры узнали, что фестиваль «Нова» стал одним из главных объектов нападения боевиков и что, по предварительным данным, там погибли десятки людей. Число жертв на фестивале в итоге достигло 364 человек.

«Мы были в смятении и не знали, что и думать, – рассказывала Мэй Йерушалми, младшая сестра Эден. – С одной стороны, было облегчение, что сестру не убили на месте и она жива. С другой – с того дня в нас поселился огромный страх: она в плену, с ней могут плохо обращаться, может произойти что угодно». «Мне не нужно много фантазии, чтобы понять, что значит для молодой женщины оказаться в заложниках у ХАМАСа. Через что она проходит. У меня желудок сводит от одной мысли об этом. Я хочу, чтобы моя дочь вернулась домой; я хочу, чтобы она вернулась сейчас», – как заклинание повторяла Ширит, мать девушки.

Сразу после похищения Эден ее семья включилась в кампанию по привлечению международного внимания к судьбе заложников. Осенью и зимой вместе с родными других пленников ХАМАСа сестры Йерушалми побывали в США и во Франции. В ноябре они зажигали свечи на одном из нью-йоркских еврейских кладбищ, позже посетили Вашингтон и Париж. Тогда у них еще были силы шутить. Они вспоминали, как Эден работала официанткой в Тель-Авиве и прямо на работе записывала ролики для социальных сетей: в кадр попадали коллеги и посетители кафе – глядя на танцующую девушку, люди заражались ее оптимизмом и сами начинали улыбаться.

Летом большая фотография Эден появилась на табло футбольного стадиона в Тель-Авиве. Некоторые игроки также вышли на поле с ее портретами. В августе на нью-йоркском марше в поддержку заложников снимок Эден несла Илейн Чайя, израильско-иранская активистка. «Я познакомилась с сестрами Эден в Нью-Йорке и почувствовала сильную связь с ними. Когда меня попросили возглавить марш, я сразу поняла, что понесу ее портрет, что хочу представлять ее и ее семью», – рассказывала Чайя. Утром перед маршем активистка прогуливалась у своего дома и вдруг увидела граффити на асфальте – слово «Эдем»: «Это было так похоже на имя Эден, о которой я много думала, что я восприняла надпись как знак. Она чувствует нашу поддержку, и все будет хорошо».

Первого сентября ЦАХАЛ обнаружил в подземном туннеле в Рафахе на юге сектора Газа тела шести израильских заложников. Среди них была и Эден Йерушалми. По словам армейских представителей, пленники были застрелены с близкого расстояния незадолго до появления военных. В понедельник, 2 сентября, ХАМАС распространил в сети двухминутное видео, снятое, вероятно, незадолго до расстрела. На нем Эден обращается к своим родственникам: «Мои мама, папа, мои сестры Шани и Мэй. Я люблю вас и очень скучаю по вам!»