Король гамбита

Он всегда играл не за себя, а за товарищей. Был спарринг-партнером Ботвинника, тренировал Спасского и Петросяна. Хотя и сам мог задать жару на шахматной доске. В сто лет умер старейший гроссмейстер мира Юрий Авербах.

Стол для игры в шахматы был почти в каждом советском дворе – и очередь к нему занимали за несколько часов. Карты, лото и домино тоже были, но примерно с середины 60-х и вплоть до распада СССР конкуренции с шахматами они не выдерживали. Почти в каждой газете печатали еженедельные колонки по итогам шахматных турниров, а знаменитые матчи Карпов – Каспаров и вовсе освещали в программе «Время». В 90-е распался СССР – и интерес к шахматам без должного государственного финансирования начал стремительно угасать.

Одним из немногих, кто все последние десятилетия старался поддерживать шахматную культуру, был гроссмейстер Юрий Львович Авербах. К сожалению, хранители традиций не вечны – на прошлой неделе старейший гроссмейстер мира скончался в возрасте 100 лет. «Шах умер» – точнее, чем, собственно, дословным переводом слова «шахматы», о смерти Авербаха и не скажешь.

Высшее шахматное звание Юрий Авербах получил в 1952 году. Он стал 15-м гроссмейстером в СССР – и 32-м в мире. Это сегодня гроссмейстеров в мире около двух тысяч. И борьба между ними – за место хотя бы в первой сотне лучших – жесточайшая. В этом смысле Авербах был, скорее, пацифистом.

«Чемпион должен быть таким человеком, который за победу готов отдать все. Он должен быть честолюбивым. Я же отношу себя к “исследователям” в мире шахмат – мне хочется добраться до сути», – объяснял как-то давным-давно гроссмейстер в интервью Jewish.ru. Интересно, что у Авербаха была собственная классификация шахматистов – он делил их на шесть групп по стимулу. Первую группу называл «убийцами», которые равносильно боксеру стремятся нокаутировать своего противника. Вторая – это борцы, которые бьются, но им при этом неважно, окажется ли соперник в нокауте, главное – просто выиграть. Третья группа – спортсмены, для которых шахматы такой же спорт, как теннис или футбол. Есть те, кто играют во все игры подряд, в том числе и в шахматы – это четвертая группа. В пятой группе – художники, для которых важно не столько победить, сколько сыграть красиво. И несмотря на то, что Авербах относил себя к последней группе – исследователей, за свою долгую карьеру в шахматах побывать он успел в каждой.

Шахматная жизнь Авербаха была лишь немногим короче жизни земной: играть он начал с трех лет, а выступать на турнирах – с семи. Но сказать, что шахматы были всей его жизнью – нельзя: Авербах был человеком крайне разносторонним. Играл в волейбол за сборную Москвы, бегал на лыжах, занимался боксом. Правда, позже выяснилось, что у Авербаха был очень редкий пульс на уровне 25–30 ударов в минуту. Но узнал он об этом, уже когда ему было за восемьдесят.

Помимо спорта Авербах был известным знатоком русской и зарубежной литературы. Благодаря знанию английского переводил научные статьи, да и на международных шахматных турнирах всю жизнь выступал, беря отгулы на основной работе. Юрий Львович был инженером. Окончив Московское высшее техническое училище, он долго работал в НИИ – занимался исследованиями снижения потерь в газовых турбинах самолетов. В связи с этим Авербах был невыездным – и путь на международные турниры был ему, по сути, заказан. Но шахматистов со знанием английского языка в те годы можно было пересчитать по пальцам – и Авербаха взяли. Но все же гроссмейстер признавался, что наука мешала шахматам, а шахматы мешали науке. Уходу в шахматы противилась и семья – из чисто рационального расчета: как инженер Авербах получал в два раза больше, чем как шахматист.

Научный руководитель Авербаха, видя душевные метания своего аспиранта, разрешил ему отложить исследовательскую деятельность – и посвятить два года шахматам. Условия товарищеского договора предполагали, что если за это время в шахматах ничего не получится, то Авербах должен будет полностью сосредоточиться на науке и забыть об игре. Ровно через два года вопрос был окончательно решен – в 1954-м Юрий Авербах стал чемпионом СССР и одним из претендентов на мировое первенство.

Карьера складывалась более чем достойно: в финалах чемпионатов Советского Союза Авербах участвовал 16 раз и – помимо единоличной победы – периодически делил первые и третьи места. Гроссмейстер дважды выигрывал первенство Европы в составе сборной команды Советского Союза. Он был победителем или призером свыше десятка крупных международных турниров. Но в какой-то момент для себя решил, что на другом поприще будет намного полезнее. «Я понял, что после сорока больших успехов в шахматах не добьюсь, и стал тренером. Я тренировал Бориса Спасского, когда он стал чемпионом мира среди юношей, Михаила Таля, Тиграна Петросяна, Василия Смыслова, был спарринг-партнером Михаила Ботвинника», – рассказывал Авербах. Начиная с 1969-го Авербах работал международным арбитром, главным судьей ряда матчей на первенство мира и всемирных шахматных Олимпиад. В промежутке с 1972 по 1977 год Юрий Авербах возглавлял Шахматную федерацию СССР, числился и в руководителях Международной шахматной федерации.

Авербах был очень советским человеком – выше личных результатов всегда ставил командный дух. Он считал, что в команде шахматист должен играть лучше, чем когда играет один. А если есть возможность принести команде максимум пользы вне игры за столом – то нужно делать это. Его аналитические качества гроссмейстера высоко ценились в среде коллег – и были неотъемлемой частью многих чемпионских титулов советских шахматистов. Это сегодня компьютер помогает анализировать партии быстрее. Раньше же отложенную партию разбирали ночи напролет – и, пожалуй, не было ни одного крупного турнира, к разбору игры в котором не подключали бы Авербаха. Неслучайно все ведущие шахматисты страны желали видеть его спарринг-партнером. К нему тянулись все. Он был один из немногих шахматистов в СССР, у кого не было конфликтов ни с одним из коллег по цеху.

Постепенно его понятие «команда», которой он всегда стремился приносить пользу, стало расширяться – и уже не ограничивалось лишь титулованными шахматистами. Туда стали входить все любители шахмат. Многие из них, став профессионалами, признавались, что обучались по книгам Авербаха, внесшего огромный вклад в шахматную теорию. Составленные им этюды и исследования тонкостей дебюта эндшпиля надолго опережали время. Более 30 лет Юрий Львович редактировал и знаменитый журнал «Шахматы» в СССР, а с 1969 по 1991 год вел знаменитую программу «Шахматная школа», которая приковывала к экранам любителей и профессионалов всего Союза. Когда же страны не стало, Авербах, оставаясь убежденным оптимистом, продолжал верить, что шахматы выживут, несмотря ни на что. И пока одни сетовали на проблемы, вспоминая былое могущество советской школы, Юрий Львович до конца жизни учил шахматам детей, показывая им, что это не только спорт, но и искусство.