Родственники Авраама Гранта похоронены в русском лесу

Тренер «Челси» Авраам Грант еще в детстве ощутил на себе ужасы, которые выпали на долю его семьи во время Холокоста. Отец не рассказывал мальчику о судьбе родственников, пока Гранту не исполнилось 15 лет.

Однажды ночью мальчик проснулся от криков отца, увидевшего страшный сон. Авраам пошел разбудить его, и тот, еще не опомнившись от ужаса, рассказал ему, что в кошмаре снова увидел себя в русском лесу с лопатой в руках, роющим могилы для своих родителей, братьев и сестер, умерших от голода. В живых остались только он и брат. Это стало настоящим шоком для юного Гранта, привыкшего видеть своего отца оптимистичным и улыбающимся.

В интервью изданию Jewish Chronicle отец известного тренера Меир Гранат (его сын изменил фамилию на Грант) рассказал, каким образом его глубоко верующей семье пришлось покинуть родную Польшу в 1941 году. «Приход нацистов заставил нас перебраться на юг страны, ближе к Варшаве, где мы провели полгода, и затем еще некоторое время переезжали с места на место», — вспоминает он. — В 1941-м, когда мне было 13 лет, моя семья четко осознала, что положение вещей в Польше будет только усугубляться, и решилась на переезд в Россию. Нас схватили, когда мы были уже далеко на севере СССР, и охранники предложили нам выбор: работа на стройке или смерть».

«В условиях постоянного холода организму требуется больше пищи, чем в обычное время. Той зимой стояли морозы в 40 градусов, и те мизерные порции еды, которые нам все-таки полагались, быстро покрывались ледяной коркой и становились твердыми, как камень. Такие обстоятельства не оставляли более взрослым людям шанса на выживание, — рассказал он. — После похорон отца с ним в могилу ушла и моя вера. Я состриг пейсы и выбросил кипу».

Когда закончилась война, его репатриировали из СССР в Польшу. Некоторое время спустя он попытался уехать в Палестину, однако был задержан английскими службами безопасности и заключен в тюрьму на Кипре. В конце-концов он обосновался в Петах-Тикве, в Израиле, где женился на Ализе Нисан, иммигрантке из Ирака.

Авраама, одного из трех детей в семье, назвали в честь дедушки, погибшего в русских лесах. «Авраам похож на меня, — сказал Меир, многие годы проработавший на заводе бригадиром. — Он находит общий язык с каждым и избегает споров, но в то же время умеет прикрикнуть, если люди не работают так, как полагается».

«У моей жены был взрывной характер, и она частенько задавала ему трепку, — продолжил он. — В школе Авраам учился хорошо, но став старше, не пожелал продолжить образование и думал только о футболе. Помнится, однажды он купил футбольный мяч, и Ализа разрезала его в клочья. Ей всегда хотелось, чтобы он стал врачом или юристом. Я же всегда говорил, что не стоит пытаться его переделать и что он еще добьется успеха».

Вот еще один случай из жизни будущего тренера: «Авраам рос вызывающе независимым. Однажды во время Шестидневной войны, когда ему было всего 12 лет, он исчез, не сказав ни слова. Мы не знали, что и думать, и даже заявили в полицию. А вечером, когда мы уже отчаялись увидеть сыны живым, он пришел и как ни в чем не бывало рассказал, что ходил в Иерусалим, потому что ему захотелось прогуляться по Старому городу и посмотреть на Западную стену. В тот момент нам хотелось убить его».