Верхом на унитазе

Она без прикрас рисовала детство в еврейском квартале, юность верхом на унитазе и собственный брак. В 74 года умерла художница Эйлин Комински-Крамб – это она заложила основы «подпольного комикса» без купюр.

29 ноября 2022 года в возрасте 74 лет умерла Эйлин Комински-Крамб – создательница первого в мире автобиографического комикса, нарисованного женщиной. В 1972 году, когда он появился, стандарты женской красоты под влиянием культуры хиппи слегка ослабили свой диктат: теперь прощались маленькая грудь и плоская фигура, а бюстгальтер на время превратился в аксессуар уже не столь обязательный. Тем не менее предписания никуда не делись, и женщине по-прежнему полагалось быть красивой, ухоженной и притягательной. Словно в пику этим требованиям в комиксе «Невротичка Голди» Эйлин изобразила саму себя в образе полной, некрасивой, закомплексованной девушки.

Юная еврейка Голди на страницах этого комикса пускает газы, опустошает холодильник после провальной попытки сесть на диету – и мастурбирует… Эйлин изобразила свою жизнь – а заодно и жизнь тысяч своих ровесниц – без прикрас, без глянца, без попыток скрыть вполне естественные вещи, которые не вписываются в стандарты красоты и женственности. Но многие посчитали ее комиксы уродливыми. Художница Трина Роббинс, нарисовавшая популярный комикс про соблазнительную женщину-детектива Хани Уэст, однажды спросила Эйлин: «Почему ты рисуешь себя на унитазе? Кто захочет читать, как ты беспокоишься по поводу полноты и уродства?» Но, как оказалось, многим хотелось читать именно об этом. Девушки 70-х узнавали в Голди себя и находили в комиксе собственные проблемы. Их у Голди хватало с избытком – и почти все они были из жизни самой Эйлин.

Имя Голди – намек на настоящую фамилию Голдсмит. Родилась Эйлин Голдсмит в 1948 году на Лонг-Айленде в городке Лонг-Бич, штат Нью-Йорк. Хотя и мать, и отец Эйлин были евреями, их брак стал мезальянсом, поскольку мать Аннет происходила из богатой семьи, в отличие от отца Арнольда. Во время Второй мировой он работал во Франции фотокорреспондентом американской военной газеты Stars and Stripes. Арнольд Голдсмит планировал остаться в Париже, но его жена забеременела, и семья вернулась в США. Там Арнольд попытался заняться бизнесом – и даже завел связи в криминальном мире, но дела у него шли плохо. «Мой отец идеализировал организованную преступность. Если бы ему выпал шанс стать мафиози, он бы его не упустил. Но такого шанса не выпало. Он был евреем, а не итальянцем, и к тому же законченным неудачником».

Семья жила в богатом еврейском квартале, но едва сводила концы с концами, что приводило к постоянным скандалам между родителями. Находиться дома для Эйлин было пыткой, но и в школе она чувствовала себя не лучше. Ее одноклассники из богатых еврейских семей стремились поступить в лучшие университеты и построить блестящую карьеру. «Почти у всех были заметны следы пластической операции на носу», – с иронией вспоминала Эйлин. Сама же она вычеркивала в календаре дни, проведенные в школе. Ей казалось, что она отбывает там срок, как в тюрьме.

Единственным местом, где она не чувствовала себя изгоем, был дом бабушки и дедушки со стороны матери – те ее обожали и считали маленькой принцессой. Бабушка брала ее с собой в синагогу, но Эйлин не нравилось, что женщины сидят отдельно. «Почему мы должны прятаться за этой занавеской?» – однажды спросила она у бабушки. Бабушка ответила, что женщины считаются грязными и что во время молитвы мужчины не должны их видеть. Эйлин оскорбилась, и это возмущение заложило в ней и отторжение к религии, и феминистские взгляды. «Даже в детстве я понимала, что все эти объяснения – полная ерунда», – делилась Эйлин.

Дедушка Эйлин обожал слушать еврейских стендап-комиков и передал внучке эту любовь, а с ней – и умение подмечать смешные моменты в повседневности. Талант же к рисованию она унаследовала от другого дедушки – со стороны отца. Эйлин никогда его не видела, но однажды, уже после смерти отца, разбирала старый хлам в доме и обнаружила два его рисунка. Мать хотела их выбросить, но Эйлин не дала и сохранила у себя.

В детстве рисование стало для нее способом «сохранить рассудок и стратегией выживания», как полушутя-полувсерьез говорила она сама. Сначала она просто чиркала в блокноте, потом поступила в художественную школу, а с 14 лет стала ходить на художественные выставки на Манхэттене, чтобы потом воспроизвести понравившиеся ей приемы на бумаге. Семья была не в восторге от ее увлечения, поскольку считала, что рисованием денег не заработать, но и не препятствовала. «Они сошлись на том, что я смогу прокормить себя как школьная учительница рисования», – говорила Эйлин.

В 1966 году Эйлин Голдсмит переехала в Нью-Йорк, чтобы поступить в школу искусств Cooper Union College. Но колледж обманул ее ожидания. «Это была самая сексистская и скучная творческая среда, какую только можно себе представить, – характеризует эти годы художница. – Критика была такой безжалостной, а конкуренция – такой чудовищной, что это навсегда отбивало желание рисовать и показывать кому бы то ни было свои работы». Она действительно забросила рисование и почти не ходила на занятия, а вместо этого большую часть времени проводила среди хиппи. Начался «яркий освободительный период» с отвязными тусовками и беспорядочными связями.

В 1968 году Эйлин вышла замуж за своего близкого друга Карла Комински – в браке она увидела возможность не возвращаться домой после того, как с колледжем не сложилось. Сразу после свадьбы супруги уехали в Аризону, где Эйлин уже под фамилией Комински окончила Аризонский университет, получив степень бакалавра изобразительных искусств. Брак с Комински продержался полгода: как и свадьба, развод состоялся по инициативе Эйлин.

После университета Эйлин переехала в Сан-Франциско, где в то время процветало искусство андеграундного комикса. Художница считала андеграундные комиксы самыми интересными и хотела развиваться именно в этом направлении. В 1972 году там начал издаваться журнал Wimmen's Comix – в нем печатались работы, нарисованные исключительно женщинами. В комиксах на его страницах поднимались вопросы абортов, изнасилований, дискриминации женщин, а также другие острые темы. С первого же номера в нем начали выходить комиксы Эйлин Комински.

«Женщины, которые его выпускали, были ярыми феминистками, поэтому мне тоже пришлось определиться в этом вопросе. Там было две фракции: воинствующие феминистки, не желающие иметь ничего общего с мужчинами, и женщины, которые хотели быть сильными и независимыми, но при этом сексуальными. Я принадлежала ко второй группе», – рассказывала Эйлин в одном из интервью. Ее работы часто обвиняли в вульгарности, но это была нарочитая вульгарность. «Я специально так рисовала, – объясняла Эйлин. – Мне нравилось тыкать все это людям в лицо. Я разрушала романтические мифы о том, что значит быть женщиной. И все это доставляло мне удовольствие».

Там же, в Сан-Франциско, Эйлин познакомилась со своим будущим мужем Робертом Крамбом. На момент встречи ей было 23 года, а ему – 29 лет, и он уже успел стать непререкаемым авторитетом в жанре андеграундного комикса. Айлин и Роберт сразу заинтересовали друг друга, и совсем не как товарищи по цеху. «Роберт предложил мне показать дом, и мы поднялись наверх, – говорится еще в одной автобиографической работе художницы “Нужно больше любви” (Need More Love). – Я была целиком и полностью поглощена его странностями и желала продолжения. Но как только он оседлал мою задницу, чтобы совершить первый из тысячи наших “верховых заездов”, его девушка Кэти схватила его за бедра, чтобы дать пинка. Не могу ее винить: мы были в ее спальне».

Как позднее признавался Крамб, Эйлин была для него воплощением идеала. Предвидение это или совпадение, но за три года до знакомства он создал широкобедрую героиню по имени Ханибанч Камински, словно срисованную с Эйлин, – и даже вымышленная фамилия отличалась всего на одну букву. Роберт на момент встречи с Эйлин был женат на женщине по имени Дана Морган, у него был маленький сын. Но верность жене Крамб не хранил – у него было множество женщин. Даже Эйлин он предложил открытые отношения: он будет встречаться с ней, не порывая с женой, а она, если захочет, тоже может встречаться с кем угодно. Так продолжалось шесть лет, а в 1978 году Крамб все-таки развелся и женился на Айлин. Впрочем, и этот брак стал открытым – у обоих были и другие партнеры. В 1981 году у Эйлин и Роберта родилась дочь Софи – повзрослев, она тоже стала художницей.

Практически все комиксы Эйлин Комински-Крамб автобиографичны – и сольные, и нарисованные в партнерстве с мужем. Роберт и Эйлин раскрывали то, что большинство пар предпочло бы хранить в секрете: ссоры, отношения на стороне, страхи и комплексы. Их союз выдержал полвека, и все эти полвека они словно бы рисовали двухмерное реалити-шоу – смешное, искреннее и откровенное. В андеграундных изданиях эти комиксы выходили как есть – с обнаженкой, шутками ниже пояса и грубыми выражениями. Время от времени их брали и «приличные» издания – и тогда приходилось включать цензуру и убирать мат и сцены секса.

Крамб был гораздо известнее и авторитетнее Комински, и Эйлин нередко воспринимали не как самостоятельную художницу, а как «жену Крамба». «Отец получил слишком много признания и внимания со стороны СМИ, а мама – слишком мало», – однажды заявила их дочь. Когда совместная работа супругов «Комикс о грязном белье» (Dirty Laundry Comics) только начала издаваться, на Эйлин обрушился поток негатива, а Крамбу советовали держать жену на кухне. Но Эйлин не отступила: она в шутку сравнивала себя с Йоко Оно, чья творческая личность тоже терялась в тени знаменитого мужа. Подлинное признание пришло к Эйлин только после 2007 года, когда был опубликован ее комикс «Нужно больше любви», а на Манхэттене прошла персональная выставка ее работ.

В 2017 году у Эйлин Комински-Крамб диагностировали рак толстой кишки. Ей удалось победить болезнь, но это была лишь отсрочка: причиной смерти художницы стал рак поджелудочной железы. От этой же формы рака умер ее отец, и художница с детства боялась, что может ее унаследовать. Как оказалось, не зря.