Лучше звоните дону

Он повелевал миром одним движением пальца на кнопке. На 84-м году жизни скончался Марк Марголис – великий Гектор Саламанка из сериалов «Во все тяжкие» и «Лучше звоните Солу».

«Я самый известный в мире звонарь после Квазимодо», – говорил о себе Марк Марголис. И нисколько не преувеличивал. За свою актерскую карьеру он сыграл в сотне фильмов и сериалов, но запомнился в первую очередь как наркобарон Гектор Саламанка из сериала «Во все тяжкие» – могущественный и беспомощный одновременно.

Парализованный после инсульта персонаж мог передавать свои мысли только взглядом, а общался с помощью прикрепленного к ручке инвалидного кресла звонка. В 2013 году студия Sony Pictures, выпускавшая сериал, решила распродать часть реквизита, и звонок дона Гектора Саламанки стал одним из самых дорогих лотов: он ушёл с аукциона за $26 750 при стартовой цене $3500.

Своей харизмой Гектор Саламанка обязан мастерству Марка Марголиса – когда тот приступил к работе над этой ролью, за его плечами уже был полувековой актерский стаж. А интерес к актерскому мастерству проснулся у него еще в детстве. «Я не помню точно, когда это началось, но тягу к творчеству я испытывал ещё совсем мальчишкой, – делился Марк. – Думаю, это у нас семейное: мои родители были творческими людьми».

Марк Марголис родился 26 ноября 1939 года в Филадельфии. Его мать была художницей – пусть и рисовала узоры для обоев, а отец разрабатывал дизайном мебели. «Дом, в котором я вырос, был полностью обустроен его руками», – вспоминал актер.

Школьником Марк попробовал себя в писательстве, а потом увлёкся актерской игрой. Мать всячески поддерживала это увлечение, поскольку мечтала видеть сына на сцене или на экране. Но в выпускном классе Марк призадумался: более практичным выбором ему казалась медицина. Он боялся, что не сможет пробиться на большой экран и останется без славы и без денег. А профессия врача, хотя и не сулила славы, зато гарантировала стабильный заработок. К тому же он не хотел уезжать из родной Филадельфии, а учиться там сценическому мастерству было негде.

В итоге Марк поступил в местный Temple University, но после пары семестров не выдержал – бросил университет и отправился в Нью-Йорк изучать актерское мастерство. Ему посчастливилось стать учеником Стеллы Адлер – великого театрального педагога. Сам Марголис до конца своих дней отзывался о ней исключительно в превосходных степенях. «Всё, чему я научился, так или иначе пришло через Стеллу. Она не просто учила актёрской игре – она объясняла, что значит быть Артистом в этом мире, – рассказывал Марк. – Позднее я учился и у других известных мастеров, но ни один из них недотягивал до уровня Стеллы».

Групповых занятий в студии Марку не хватало, но денег на индивидуальные уроки не было. И тогда Адлер, заметившая его талант, пошла ученику навстречу: она согласилась заниматься с ним дополнительно, а в качестве оплаты Марк помогал ей по хозяйству и выполнял мелкие бытовые поручения.

В 1962 году должен был состояться его дебют на Бродвее – Марку предложили эпизодическую роль в спектакле по пьесе Шекспира «Юлий Цезарь». Увы, на предпремьерном показе постановку забраковали и закрыли. Как раз в том же году Марк женился на начинающей театральной актрисе Жаклин Петков. И перед молодым человеком встала необходимость кормить семью. И раз надежды заработать на Бродвее рухнули, Марголис основал собственную театральную труппу и начал гастролировать по Америке.

Денег эта затея не принесла, но Марка и Жаклин захватила жизнь в стиле хиппи. «Мы кое-как перебивались, и порой нам было нечем заплатить за квартиру. Но дух свободы в наших бесконечных путешествиях окупал всё с лихвой», – вспоминал Марк. Сложнее стало после рождения сына. Первое время родители брали его с собой на гастроли. Однако разъезды из радости постепенно превратились в тягость, да и безденежье давило всё сильнее. В попытке осесть в Нью-Йорке Марк был вынужден пойти на «нормальную работу» – устроился менеджером в кафе. А ещё подрабатывал рабочим сцены, сооружая театральные декорации.

Мечту об актерской карьере он при этом не оставил, однако только в 1976-м сыграл наконец-то первую роль в кино – но настолько маленькую, что его даже не указали в титрах! Впрочем, за ней последовало ещё несколько приглашений и небольших работ – и тут на характерную внешность Марголиса обратил внимание режиссер Брайан де Пальма. Он и предложил Марку сыграть в снимающемся по сценарию самого Оливера Стоуна фильме «Лицо со шрамом».

Марку досталась там небольшая, но яркая роль гангстера по прозвищу Тень. А партнёрами на съёмочной площадке у него были Аль Пачино и Мишель Пфайффер. Фильм вышел на экраны в 1983-м и собрал в прокате $65,9 млн – немалую сумму по тем временам. А к Марголису наконец-то – на пятом десятке – пришла слава! Он не мог спокойно пройти по улице: прохожие его останавливали по пятьдесят раз на дню.

После «Лица со шрамом» Марку начали наперебой предлагать роли в фильмах и сериалах – правда, по-прежнему второго плана. Так, его пригласили сниматься в сериале «Уравнитель», в котором он с 1985-го по 1989-й играл Джимми – коллегу главного героя.

Однако финансовое положение актера по-прежнему оставалось плачевным. «Хотя я уже довольно много снимался, жили мы крайне скромно, – делился Марк. – Но никто не верил, что я зарабатываю гроши. Однажды я стоял на светофоре за рулем древнего “Понтиака”, купленного за $50. Рядом остановилась машина, и водитель спросил:
– Чувак, ты ведь кинозвезда?
– Разве я водил бы это ведро с гвоздями, будь я звездой? – ответил я.
На что он сказал:
–Ты просто прячешься от внимания, пока твой “Роллс-Ройс” стоит в твоём гараже».

Любопытно, что в 1991-м Марголис снялся в сериале «Санта-Барбара», так полюбившемся постсоветскому зрителю. В нём он появился в тринадцати эпизодах во второстепенной роли Гельмута Дитера. А затем играл и в других телесериалах, хорошо знакомых российским зрителям: «Коломбо», «Закон и порядок» и «Секс в большом городе».

Но самой значительной телевизионной работой для самого Марка стала в тот период роль охотника за нацистами во втором сезоне сериала «Американская история ужасов». Там он появлялся в амплуа выжившего узника концлагеря, который разыскивает скрывающихся от правосудия фашистов. При подготовке к роли актёр вдохновлялся личностью и деятельностью Симона Визенталя, ставшего символом возмездия. Была в этой работе и личная сторона – пусть родители, бабушки и дедушки Марка успели бежать из Европы после прихода Гитлера к власти, но многие оставшиеся там родственники стали жертвами Холокоста.

В конце 1990-х судьба свела Марголиса с режиссером Дарреном Аронофски, и это знакомство переросло в продолжительное творческое партнерство. Всё началось с роли математика Сола Робсона в психологическом триллере «Пи» – в первом полнометражном фильме, снятом Аронофски. После этого режиссер на протяжении 15 лет неизменно приглашал Марка во все свои большие картины. А на вопрос, почему же режиссёр его так выделяет, Марголис лишь шутил в ответ: «Он считает себя обязанным».

Но выяснилось, что это совсем не шутка. Во время съемок «Пи» Аронофски, тогда ещё мало кому известный, не сразу смог выплатить Марку гонорар. И он получил свои деньги только спустя три месяца. Поэтому приглашения на роли в следующих фильмах расценивал как своего рода извинение за задержку. В итоге Марк сыграл в шести больших лентах Аронофски, последней из которых стал уже легендарный фильм «Ной», посвящённый библейской истории о Всемирном потопе.

Роль Марголиса в «Ное» в определенном смысле противоположна его игре в сериале «Во все тяжкие». Ведь в «Ное» зрители слышат лишь голос Марголиса, а персонаж – исполин Магог – создан с помощью компьютерной графики. С доном Саламанкой всё ровно наоборот – мы видим реального человека, но персонаж по сюжету не способен говорить.

Примечательно, что именно это обстоятельство заинтересовало Марголиса больше всего. Изначально роль дона Саламанки предложили одному из друзей Марка, но тот узнал, что в сценарии у героя нет вообще ни одной реплики – и, конечно же, отказался. «Я же, прочитав сценарий, пришел в восторг. Не надо ничего зубрить! Просто выходишь на съемочную площадку и молчишь, а тебе за это ещё и платят. Не роль, а мечта!» – юморил Марк.

Правда, несколько реплик у дона Саламанки за весь сериал всё же было – в сценах с воспоминаниями из прошлого. А впоследствии в сериале «Лучше звоните Солу», ставшем спин-оффом к сериалу «Во все тяжкие», Марк и его персонаж всё же заговорили. «Они отобрали у меня звонок!» – в шутку жаловался Марк.

Но отсутствие реплик, если серьёзно, стало огромным актёрским вызовом. На протяжении всего сериала Марку требовалось передавать огромную гамму мыслей, чувств и эмоций исключительно с помощью мимики. Готовясь к этой роли, он наблюдал за парализованными людьми и в первую очередь за своей тёщей – та тоже не могла двигаться и говорить после инсульта. Именно у неё он перенял характерное жующее движение губ.

По сценарию в четвёртом сезоне «Во все тяжкие» наркобарон Гектор Саламанка эффектно погибает, и создатель сериала Винс Гиллиган испытывал из-за этого перед Марком угрызения совести. «Он позвонил мне примерно за месяц и долго извинялся, что моего персонажа придётся убить», – рассказывал актер.

Но режиссер призвал его не волноваться. «Мы тебя обязательно вернём», – уверял Гиллиган. В тот момент Марк подумал, что речь идет о каких-то сценах из прошлого, и даже не подозревал, что будет целый спин-офф длиною в шесть сезонов. Но если вернуть персонажа на экран не составило труда, то самого Марка уже не вернешь. Он скончался 3 августа этого года в больнице Mount Sinai в Нью-Йорке на 84-м году жизни. А с нами остались его многочисленные киновоплощения – второго плана, но первой звездной величины.