Уорхол научил быть евреем

Комедийный американский актер Джош Корнблат заявил, что он никогда по настоящему не ощущал себя евреем до того момента, пока не познакомился с творчеством художника Энди Уорхола.

В 1980 году Энди Уорхол решился на создание серии изображений в технике шелкографии, которые он назвал: «10 портретов евреев XX века». Они были посвящены таким личностям, как Эйнштейн, Кафка и Голда Меир. Критики восприняла эту затею в штыки, публика отнеслась к ней куда более благосклонно.

Не так давно профессор университета Восточной Калифорнии историк Ричард Мейер написал статью об этой забытой выставке. Работа послужила стимулом для Еврейского музея Нью-Йорка и Музея современного еврейства Сан-Франциско, чтобы устроить новую выставку портретов Уорхола, которая открылась на Манхэттене прошлой весной. Это событие заинтересовало Джоша Корнблата. «Я переделал все, — комментирует свои действия Джош. — Я решил добавить ему еврейскую бороду и надеть на него ярмолку. Если Уорхол решил «уорхолизировать» евреев, я оеврею Уорхола».

Ничуть не смутившись, администрация музея Сан-Франциско поручила Корнблату, хорошо известному своим острым пером, написать очерк о «путешествии в мир Уорхола». Корнблат решил начать свое эссе с исследования истории объектов выставки и ее создателя.

«Выставка “Энди Уорхол, хорош ли он для евреев?” проходит в музее вот уже две недели, причем публика валом валит, как и в день премьеры. Большинство музеев говорят тебе: это шедевр, и ты никак не можешь не оценить его, если же ты способен это сделать, то ты неудачник».

В начале своего монолога Корнблат протестует, он показывает кулак портретам, высвечиваемым на экране позади него. «Я не получаю того же удовольствия от просмотра этих картин, как от картин Рембрандта, например. Они сопротивляются мне, они отталкивают меня».

Он вглядывается ближе и начинает изучать цвета на лице Льюса Брандайса, каракули, изображающие Гертруду Стайн, тени на профиле Голды Меир. «Я до сих пор этого не понимаю», — сознается артист.

В своем монологе, Корнблат пытается обратить внимание на профессиональную деятельность, изображенных на картинах Уорхола людей: революционный микс джаза с популярной и классической музыкой Джорджа Гершвина, культовые комедийные фильмы братьев Маркс. Затем он переходит к религиозному еврейскому философу Мартину Буберу: «О нем я не знаю вообще ничего».

«Вот чего я жду от этих портретов. Я хочу вникнуть в их суть, — говорит Корнблат публике, — я пытаюсь создать диалог между собственной природой и природой людей на портретах, выявляя разнообразные стороны еврейской личности».

Актриса Сара Бернар была дочерью парижской куртизанки, однако в детстве была крещена и обучалась в монастырской школе. Писательница Гертруда Стайн была американкой, прожившей большую часть жизни во Франции, где она, как полагают историки, сумела спастись от нацистов благодаря своим связям в правительстве Виши. Франц Кафка родился в Праге в семье говорящих по-немецки евреев, и вся его жизнь была попыткой преодолеть отчуждение общества.

Корнблат никогда не посещал синагогу, не праздновал бар-мицву. Его отец скептически относился к религии, предпочтя ей марксистскую идеологию. «В последний месяц я стал изучать так сказать азы еврейства и понял, что менее всего похожу на еврея. Рраньше я думал, что это, потому, что я не религиозный еврей, а теперь я понимаю, что не был евреем вовсе», — резюмирует Джош.

В итоге Корнблат заявил, что размышления о творчестве Уорхола заставили его совершенно по-другому взглянуть на свою принадлежность к еврейству.

«Чему Энди Уорхол научил меня, так это тому, что я еврей», — подводит итоги своего монолога Корнблат. — В этом я перед ним в неоплатном долгу. Я полагаю, что вы можете называть меня евреем Уорхола», — добавляет он.