Top.Mail.Ru

Три еврея в тетрис

21.04.2023

За тетрис, придуманный советским инженером, не на шутку бились три еврея из Лондона. Но победить московских бюрократов они так и не смогли.

Новый фильм «Тетрис» – о противостоянии за самую продаваемую видеоигру в истории. В нем участвовали как минимум три еврея – бизнесмен Роберт Штайн, открывший игру для западного мира, медиамагнат Роберт Максвелл, крупная фигура в индустрии игр, а также его сын Кевин Максвелл. Все трое оказались проигравшими, а потому в фильме выведены не главными героями, а антагонистами. Изображены они максимально карикатурно и исключительно в черных красках – этакие жадные, коварные и глупые мультяшные злодеи.

Ни один из них в экранном воплощении не вызывает ни малейшей симпатии. Роберт Штайн в исполнении Тоби Джонса говорит с характерным грассирующим «р», чего на самом деле не было. Это запуганное безвольное создание, марионетка в руках могущественного Максвелла-старшего. Его образ вызывает ощущение дежавю: Джонс, как по лекалу, воспроизводит своего же доктора Арнима Золу из фильмов о Капитане Америке. Экранный Максвелл-старший – типичный «жадный еврей», который хочет грести деньги лопатой, но не готов никому платить. У Максвелла-младшего в фильме есть некоторые амбиции и желание вырваться из-под железной пяты отца, но ему не хватает ни ума, ни гибкости, чтобы добиться успеха.

За такой подход создателей фильма можно было бы обвинить в антисемитизме. Однако авторы – сознательно или нет – застраховались от таких упреков. О еврействе Штайна и Максвеллов в фильме напрямую не упоминается. А вот главный герой и победитель в битве за права – симпатяга Хенк Роджерс – мимоходом заявляет, что в его жилах есть доля еврейской крови. Сложно сказать, имеются ли еврейские корни у реального Роджерса: во всех интервью он говорит, что и его отец, и его мать были наполовину индонезийцами, наполовину голландцами. Но не исключено, что создатели фильма знают то, что не дошло до журналистов, поскольку Роджерса привлекали для консультаций на этапе съемок.

Картонность антагонистов – не единственная натяжка. В Москве 1980-х люди голодают, а атмосфера напряженности и страха перед всемогущим КГБ скорее напоминает сталинскую, чем горбачевскую эпоху. Главный герой попадает в пугающий враждебный мир, где его на каждом шагу подстерегает опасность. Прямо как в компьютерной игре – неслучайно на экране время от времени появляются анимированные перебивки, стилизованные под аркаду. Они, пожалуй, и удерживают от того, чтобы назвать происходящее развесистой клюквой. Дескать, это просто игра, она по законам жанра требует однозначности – вот герой, а вот злодеи.

За шпионскими страстями и надуманными погонями на советских автомобилях легко может отойти на задний фон сама битва за права на тетрис. Между тем она сама по себе тот еще триллер. Первый ход в этой бизнес-игре сделал Роберт Штайн – венгерский еврей-диссидент, родившийся в 1934 году. В 1956 году он по политическим причинам был вынужден искать убежища в Великобритании. В конце 1970-х Штайн основал собственную компанию Andromeda Software. Заработать состояние ему помогли связи с его родной Венгрией. В 1970–80-е годы там производилось немало игр и головоломок: страна стала буфером, через который на Запад попадали игры, разработанные в соцлагере.

Этим и воспользовался Штайн: за десять лет ему удалось распространить на Западе около 70 игр исключительно венгерского происхождения. Когда Штайну в 1986 году показывали очередные новинки для экспорта, он заметил в дальнем углу какой-то компьютер. На его экране мелькали фигурки, падающие в стакан. На вопрос, что это такое, Штайну ответили: «А, так, ерунда, не обращай внимания». Но чутье ему подсказало, что именно это и стоит внимания. После настойчивых просьб Штайну нехотя показали игру и объяснили, что обладают на нее очень ограниченными правами.

Штайн моментально оценил ее потенциал и написал в Вычислительный центр при Академии наук СССР, где работал создатель тетриса Алексей Пажитнов. Предложение Штайна было встречено равнодушно: советские функционеры слабо представляли, о чем идет речь. Штайн опешил и связался с Пажитновым и его руководителем по телексу. Пажитнов, понимая, что это больше никому не интересно, взял инициативу в свои руки. Больше месяца у него ушло на то, чтобы добиться «скорее положительного» ответа от начальства.

Реальный Пажитнов, в отличие от киношного, плохо знал английский и отправил по телексу очень простую фразу, утвержденную начальством: «Мы заинтересованы и хотели бы заключить эту сделку». В западной игровой индустрии это было равносильно юридическому соглашению. Так это и воспринял Штайн, не подозревая, что для советской стороны эти слова не имеют веса.

Andromeda Software Штайна активно сотрудничала с британской компанией Maxwell Communication Corporation – в то время это был огромный и могущественный медиаконцерн. В его активе были собственные подразделения по выпуску видеоигр – Mirrorsoft в Великобритании и Spectrum Holobyte в США. В битву за тетрис включился могущественный глава этой корпорации Роберт Максвелл, один из самых влиятельных людей Великобритании. Он был известен своими связями по ту сторону железного занавеса и личным знакомством с Брежневым, Черненко, Горбачевым, Шеварднадзе и другими советскими политическими лидерами.

Штайн, полностью уверенный, что права на тетрис теперь законно принадлежат ему, продал лицензию на версию для ПК компании Максвелла Spectrum Holobyte. Игра расходилась на ура, однако в 1980-е годы персональные домашние компьютеры даже на Западе были в диковинку. Поэтому Максвелл решил заработать на тетрисе для игровых приставок и автоматов. Штайн не сомневался, что получит права. Максвелл поверил ему на слово и подписал лицензионные соглашения с компаниями Atari и Sega на версии для домашних консолей и монетных игровых автоматов.

Тетрис набирал популярность, но все его копии оставались, по сути, пиратскими. Штайн обменивался телексами с Пажитновым и его руководителями и считал, что получает все больше прав, тогда как другая сторона об этом не подозревала. «Я не имел понятия, что телекс может считаться официальным документом, – вспоминал Пажитнов. – Мне казалось, что соглашение – это серьезная бумага, которую нужно подписать, исправить, потом еще раз подписать, а в завершение пожать руки и выпить шампанского».

Через некоторое время Штайн все-таки приехал в Москву, чтобы подписать официальный контракт. Ему пришлось иметь дело с организацией «Электроноргтехника» («Элорг»), отвечавшей в СССР за импорт и экспорт вычислительных машин и программного обеспечения. В «Элорге» Штайна встретили холодно, и после первого визита он уехал ни с чем. С горем пополам 10 мая 1988 года ему удалось получить права, но только на версию для ПК.

Между тем Atari с помпой готовилась к выпуску приставочной версии. Максвелл, в свою очередь, потирал руки в предвкушении лицензионных отчислений. Правда, магната беспокоило, что Штайн долго кормит его обещаниями, а контракт так и не подписан. Он подключил к делу своего сына и отправил его в Москву независимо от Штайна. Так по иронии судьбы в Москве одновременно отказались Роберт Штайн, Кевин Максвелл и тот самый Хенк Роджерс – главный герой фильма, представлявший интересы Nintendo. История, как советские чиновники прятали их друг от друга по разным кабинетам, наглядно показана в фильме.

После переговоров с Николаем Беликовым, новым директором «Элорга», Роджерс понял, что права все еще на стороне СССР. Правда, был подписан договор для ПК-версии с расплывчатым определением ПК, но Беликов исправил эту оплошность. Поскольку Штайн просрочил платежи по контракту, Беликов предложил ему подписать новое соглашение. В нем он указал нереальные цифры неустоек. Штайн не подозревал, что эти баснословные суммы были нужны для отвлечения внимания. За их величиной он не заметил маленькой строчки, где конкретизировалось определение компьютера – теперь под него никак не подходили ни игровые автоматы, ни приставки, ни портативные игровые устройства. Беликов снизил суммы, Штайн подписал договор и потом называл свою невнимательность самой большой ошибкой в жизни.

Максвеллы тоже остались с носом – Кевин на встречах в «Элорге» держался очень высокомерно, что само по себе отталкивало. Другую ошибку он совершил, когда Беликов показал ему картридж с игрой, полученный от Роджерса. В числе правообладателей значилась и компания Максвеллов. Кевин заявил, что это пиратская копия, имея в виду, что Роджерс выпускает ее незаконно. Но его поняли так, будто он сам признался в выпуске пиратских версий. Это стало поводом для отказа. В итоге победителем вышел Хенк Роджерс, а с ним и Nintendo. Компания Atari, потратившая огромные деньги на выпуск картриджей и рекламу, подала на Nintendo в суд, но проиграла его и была вынуждена уничтожить огромный тираж уже готовых к продаже игр.

Сильнее всех в этой истории пострадал Роберт Максвелл. Тетрис был его надеждой поправить дела в медиаимперии – компания стремительно уходила в минус. Он отправил Беликову длинный список угроз и даже воспользовался своими связями с Горбачевым – тот как раз собирался с официальным визитом в Лондон. «Со мной связался человек, занимавшийся подготовкой этого визита, – вспоминает Беликов, – и настоятельно предложил немедленно лететь в Лондон, встать на колени перед Робертом Максвеллом и умолять его ни слова не говорить Горбачеву, а иначе меня больше не будет». Беликов признается, что ему стало по-настоящему страшно, но советом он пренебрег – к счастью, без последствий.

В 1991 году Максвелл погиб при загадочных обстоятельствах – официально считается, что во время прогулки на яхте он упал за борт из-за сердечного приступа и утонул. После его смерти обнаружилась недостача 460 млн фунтов стерлингов в пенсионных фондах компании. На Максвелле также висели несколько многомиллионных кредитов, которые он не смог погасить. Встреча в банке была назначена как раз на тот день, когда магната не стало. Версия смерти до сих пор вызывает вопросы, но даже если это и впрямь был сердечный приступ, то ему определенно способствовала неудача с тетрисом. Ее Максвелл переживал очень болезненно. Что касается Максвелла-младшего, то после смерти отца он стал крупнейшим в истории Великобритании личным банкротом с долгом в 400 млн фунтов стерлингов. Его вместе с братом Яном даже судили по обвинению в мошенничестве и краже средств компании, но в итоге оправдали.

Кевин Максвелл заявил, что сценаристы могли изобразить его отца и пожестче, хотя в целом картиной остался доволен. «Я не буду произносить слова, с помощью которых он обычно общался, но на самом деле он был гораздо жестче, чем в фильме», – сказал Кевин режиссеру Джону Бейрду.

А вот потомки Роберта Штайна пришли от его образа в ужас. «Никто на Западе не замечал тетрис, пока его не обнаружил мой дед, – объясняет его внучка Клэр Штайн. – Он был очарован игрой и хотел получить права не столько ради прибыли, сколько ради того, чтобы показать ее всему миру». Клэр и ее родные опасались, что Роберта покажут как мошенника, и их опасения оправдались. «На самом деле он думал, что у него есть права. Дед просто не учел, что в СССР все устроено иначе. Я очень любила дедушку, он был для меня всем. Когда я узнала, каким он выглядит в фильме, это потрясло меня до глубины души».

Но хоть в фильме образ проигравших евреев далек от реального, картина, тем не менее, заслуживает внимания – бизнес-история с погоней за правами в ней показана более-менее правдиво. Главное – воспринимать ее не как документальное повествование, а как аркадную игру, где победитель получает все.

{* *}