“Мы оставим свой след…”

Пятиэтажное офисное здание в Каире. Скрипучий лифт. В кабинете за дверью, на которой все еще висит табличка с именем их отца, основавшего фирму, прокуроры Магда и Надя Харун вспоминают о своем детстве, о визитах в синагогу и семейных седерах…

Слушая, невольно тянет взглянуть на них при светло-коричневом свете позднего утра, пробивающемся сквозь окна синагоги. Сестры являются частью еврейской общины Египта, некогда насчитывавшей десятки тысяч человек, а сейчас их вряд ли наберется и сотня.

Нетрудно понять, что внутри крошечного еврейского сообщества сестры не относятся к ортодоксальным. Разговоры сводятся к коммунистическим идеям отца и египетскому национализму, их собственной критике отношения израильтян к палестинцам и профессиональным нюансам — патентному праву.

Они отмечают Песах, каждый год собираясь всей семьей на праздничный ужин — седер — и традиционно повествуя о том, как Моисей вывел евреев из Египта.

Подобно истории семьи Харун, история египетских евреев богата и сложна. Когда полвека назад поднялась шумиха вокруг создания еврейского Государства Израиль и евреев стали принимать на Ближнем Востоке без особого гостеприимства, многие из них покинули Египет, обосновавшись в Соединенных Штатах, Европе, Израиле — в общем, везде.

Среди друзей сестер Харун много мусульман, выросших вместе с ними. И каждая из сестер вышла замуж за мусульманина. Однако люди меняются, и подрастающее ныне поколение отличается от предшествующего, считает Надя Харун. Одноклассники однажды подвергли ее дочь остракизму, когда узнали, что ее мать — еврейка. “Менталитет людей изменился, и потому правда причинила ей огромные страдания”, – вздыхает Надя.

Историю египетских евреев знают немногие. Некоторые с ностальгией оглядываются назад, говоря, что исчез дух толерантности и люди стали забывать о том, какой значительный вклад внесли евреи в культурный и политический ландшафт Египта.

Сегодняшняя египетская пресса изобилует словами и идеями, которые во многом могут толковаться как антисемитские. Правительственные чиновники утверждают, что это является следствием не ненависти к евреям, а скорее, ненависти народа к Израилю. Хотя в 1979 году Египет и стал первым из арабских государств, подписавшим мирный договор с Израилем, отношения между двумя странами теплыми так и не стали.

Али Салем, мусульманский писатель и комментатор, полагает, что корни этой неприязни кроются не в народе. Он доказывает, что отношение к евреям в Египте было сформировано правительственными лидерами, которые мыслят военными терминами и категориями, деля окружающие страны на друзей и врагов.

С тех пор, как лейтенант-полковник Гамаль Абдель Насер в 1953 году ликвидировал египетскую монархию, существовавшую под мандатом Великобритании, армия стала играть в политике ключевую роль. Либералы вроде Салема отрицают режим, ссылающийся на “чужих” (евреев, Израиль, западных империалистов) для того, чтобы оправдать собственную авторитарность.

К этому следует добавить и возникновение в Египте исламского фундаментализма. В прошлом году одним из его проявлений стало участие правительства в финансировании съемок телесериала, в сюжете которого поддельные антисемитские “Протоколы сионских мудрецов” рассматриваются в качестве реального исторического факта.

Джоэл Бейнин, преподаватель истории Ближнего Востока в Стэнфорде, говорит, что когда прочитал книгу о евреях Египта, то сделал вывод: египетское правительство использует жесткую систему слежки и евреи до сих пор опасаются рассказать свою историю, опасаясь быть вовлеченными в политические разборки. По его убеждению, “история евреев в современном Египте является чрезвычайно спорным вопросом”.

Книга Бейнина “Дисперсия египетского еврейства: культура, политика и формирование современной диаспоры”, написанная в 1998 году, рассматривает еврейскую общину Египта с иной стороны.

В поисках прибыли

В XIX столетии множество евреев со всех уголков арабского мира потянулось на берега Нила в поисках финансового благополучия.

Многоязычные евреи иммигрировали из Европы в преддверии грядущего века — возможно, спасаясь от растущего антисемитизма, чтобы создать урбанистическую, космополитную культуру, для которой Каир и Александрия перед Второй мировой войной являлись вполне подходящим местом.

Тут уже были евреи. Караимы жили в Египте по крайней мере уже тысячу лет, и их одежда имела сходство с внешним обликом их мусульманских соседей. Будучи меньшинством внутри меньшинства, караимы отрицали устную Тору и дарованием Творца считали лишь Письменную Тору (ТАНАХ).

Йорам Мейтал, заведующий кафедрой истории Ближнего Востока при Израильском университете в Бен-Гурионе, считает, что к моменту образования в 1948 году Израиля в Египте проживало около 100 000 евреев. По его словам, многие из них поддержали создание еврейского государства, однако в Израиль переехала только половина.

Если они и были сторонниками Израиля, то лишь потому, что были евреями, такими, как Гетана Харун. Отец юристов Нади и Магды причислял себя к египетским, а не к еврейским националистам. В середине 1940-х Харун, потомок сирийских и ливанских евреев, был членом Египетской коммунистической партии и неоднократно арестовывался властями. Политическим активистом он оставался до конца своих дней. Когда Харун, часто критиковавший несправедливое отношение израильтян к палестинцам, скончался в 2001 году в возрасте 82 лет, он оставил после себя четкие инструкции о том, что ни один израильский раввин не должен совершать б-гослужение на его похоронах. Но тогда Египет не имел собственных раввинов уже в течение нескольких поколений, и похороны отложили на неделю, пока не удалось привезти раввина из Франции.

“Он до самой смерти был убежден в том, что является гражданином Египта еврейского происхождения, – говорит Магда Харун. – Он верил, что никто не может заставить человека покинуть страну из-за его вероисповедания. Многие уехали из Египта, но мой отец был упрямым человеком”.

В детстве сестры постоянно сталкивались с трудностями. В 1960-е годы единственными их родственниками в этой стране оставались родители. Магда Харун, которой сейчас 50, вспоминает, что когда закончила школу, мечтала уехать за границу, чтобы продолжить образование, но отец настоял на том, чтобы она и сестра, которая младше ее на два года, должны окончить университет в Египте, прежде чем решить куда-либо уезжать. Когда сестры получили высшее образование, желание покидать страну уже растаяло.

Гордость за нацию

Их учили никогда не скрывать своего еврейства. Они утверждают, что национальность стала их культурным достоянием после смерти дедушки. Их дед, Чехата Харун, успел уже подзабыть молитвы, которые учил в детстве. Но из уважения к родителям и религиозным традициям, в каждый еврейский праздник он устраивал роскошные ужины, на которых большинство приглашенных составляли его нееврейские друзья, вспоминают сестры.

Магда и Надя считают, что их дети могут избрать себе для проживания любую страну, однако сами они останутся в Египте, как того желал их отец: “Он привил нам чувство гордости за свою национальность. Мы видимся со своими уехавшими родственниками — например, двоюродными сестрами, проживающими во Франции, — и понимаем, что в течение долгого времени они не могут осознать, кто они есть. Часть этого чувства осталась здесь, в Египте”.

Сестры начали ходить в синагогу, находившуюся в престижном районе Каира, — в основном, чтобы общаться с остальными оставшимися евреями, с женщинами поколения их родителей, которые собираются вместе по выходным. “Мы — последние из еврейской общины, – говорит Магда Харун. – Но я думаю, что, подобно фараонам, подобно римлянам, мы оставим свой след. Это должно быть замечено историей”.