ВОКРУГ ЕДВАБНОГО: ПОЛЯКИ И ХОЛОКОСТ

Часто можно встретить очень обидное для поляков сопоставление отношения гитлеровской Германии и оккупированной нацистами Польши к уничтожению евреев во время Второй мировой войны. Это сравнение не имеет смысла, так как относится к вещам несравнимым: гитлеровская Германия была виновником Холокоста, а оккупированная Польша была только территорией, на которой он совершался. Однако возникает вопрос: если немцы были преступниками, а поляки — только бессильными свидетелями, тогда почему делаются попытки сравнить отношение обоих народов к гитлеровскому геноциду? Неужели причина только в отсутствии знаний о том, что произошло?

Об отношении польского общества к евреям во время гитлеровской оккупации написано много. И до сего дня одни видят только "шмальцовников", а другие — только польских Праведников среди народов мира.

Отношение польского общества к страданиям евреев во время оккупации не было однородным, и любое обобщение обязательно будет расходиться с реальностью. Обобщения построены на приписывании всему обществу двух крайностей, которые на самом деле не были свойственны большинству. К одной из этих крайностей относились люди благородные и героические, которые с риском для жизни протягивали руку жертвам террора, к другой — шмальцовники, шантажисты и просто бандиты, которые из разных побуждений помогали оккупантам в их преступном деле.

Насколько многочисленны были обе эти группы? И — что не менее важно — каково было отношение к ним остальной части общества? Должен ли был шмальцовник и шантажист скрывать свои деяния от других, как это приходилось делать героям, подававшим евреям руку помощи?



Герои, которые помогали преследуемым, заслужили глубочайшее уважение, на какое только способен человек. Сколько бы о них ни писали, сколько бы наград им не вручали — все будет мало. Эти люди совершили больше, чем спасение отдельных людей. Они — вопреки мнению окружающих — спасли от оподления честь человечества.

Но одновременно следует отметить, что во всех описаниях героизма отсутствует ответ на один важный вопрос: от кого, собственно, Праведники народов мира прятали евреев?

От немцев или, может быть, больше, чем от немцев, они прятали евреев от соседей-поляков? Все-таки еще слишком мало написано о героях, которые жизнью заплатили за свое благородство. А поинтересовался ли кто-нибудь, сколько из них погибло в результате польских доносов?

Более того — до сих пор многие скрывают от знакомых свой героизм тех дней, ибо кое-где на их тогдашнее поведение смотрят неодобрительно.

В 1947 г. в Кракове, в издательстве Центральной еврейской исторической комиссии вышел потрясающий сборник показаний еврейских детей, переживших войну, под названием "Dzieci oskarzaja" ("Дети обвиняют"). Однако дети не только обвиняли, но с большой любовью и благодарностью говорили о поляках, которые во время оккупации приютили их и прятали. Во вступлении Мария Хохбегр-Марианьска пишет, что фамилии многих благородных поляков по их просьбе в этом сборнике не упомянуты. Эти отважные и благородные люди, которых не остановили драконовские кары оккупантов, в уже свободной Польше боялись враждебной реакции соседей! Разве не ужасно это свидетельство отношения общества к геройскому поведению единиц!

После войны в побежденной Германии все утверждали, что были противниками Гитлера, и ни один немец не принимал участия в гитлеровских преступлениях и даже о них не знал. Это отрицание прошлого — вначале из страха, а иногда и от стыда — привело к тому, что бывшие эсэсовцы или гестаповцы в семейном кругу старались не говорить о прошлом. Так выросло в Германии новое поколение, которое, правда, кое-что знало о преступлениях гитлеризма, но не связывало их с родителями, дядьями или дедами. Спустя годы, когда эти молодые немцы находили на чердаках коробки со старыми фотографиями, на которых их деды или отцы были изображены в мундирах СС, они спрашивали их: "Что ты делал тогда?" И этот вопрос нашел отражение не только в литературе и кино, но и в жизни.

О периоде оккупации в течение нескольких десятилетий умалчивали и в Польше. Все воспоминания концентрировались вокруг борьбы с оккупантами в организациях патриотического подполья. В коммунистической Польше афишировать свою принадлежность к "буржуазной" Армии Крайовой было небезопасно. Когда же после падения коммунизма такие счеты стали возможны те, кто требовал подвести счеты с совестью, понимания не нашли.

Так, еще в 1987 году профессор Ян Блоньский[L.D.1] написал: "Мы должны чистосердечно, честно ответить на вопрос об ответственности. Скрывать нечего: это один из самых болезненных вопросов, на который нам придется ответить. Мне кажется, что мы должны, наконец, решить эту задачу". Пытаясь найти такое решение, он сам отвечал: "Думаю, что в нашем отношении к еврейско-польскому прошлому мы должны перестать защищаться, оправдываться, торговаться, подчеркивать то, чего мы не могли совершить во время оккупации и раньше, сваливать вину на политические, общественные, экономические условия. Сперва нужно сказать: да мы виноваты".

Слова эти вызвали бурный протест, причем не только среди крайних националистов. Признание вины, ответственность за свое недостойное поведение, собственное не слишком лестное отражение в объективном зеркале — все это, разумеется, неприятно. Но как это необходимо для психической гигиены народа! Не могут же мыслящие поляки вечно уклоняться от ответа на вопрос, как могло случиться, что люди вполне нормальные временами ведут себя ненормально. Как могло случиться, что при виде пылающего гетто многие не стыдились выражать сожаление по поводу сгоревшего имущества, как бы не замечая, что рядом с этим имуществом гибнут люди?

Вот почему этот вопрос возвращается на повестку дня, и дискуссия вокруг него касается не только историков. Ибо не только в Германии в результате "Хрустальной Ночи" 1938 г. личные вещи евреев оказались во владении добропорядочных бюргеров. В ином масштабе и в иных, но по существу таких же обстоятельствах имущество евреев попадало в руки многих вполне уважаемых панов.

Несколько лет назад на телеканале "Полония" показали программу под названием "Быть евреем". Молодые люди, которые выросли в убеждении, что они поляки-католики, рассказывали, как они восприняли внезапное открытие о том, что на самом деле они евреи, а настоящие родители-евреи во время оккупации отдали их на воспитание своим польским друзьям. В программе выступила также профессор, не еврейка, которая сказала, что часто, когда в польской компании заходит разговор на темы, связанные с евреями, наступает минута замешательства и неловкого молчания. Многим из присутствующих сразу же вспоминается какой-нибудь оставшийся от евреев комод, шкаф или другая мебель, которая стоит у тетки, кузины и т.п.

Вот так "подушка" или "комод" стали неотъемлемой ассоциацией польского общества в связи с еврейской проблемой. Многие годы понятие Холокоста связывалось исключительно с геноцидом еврейского народа, который совершили гитлеровцы. В середине 90-х, когда через 50 лет после случившегося стал возможен доступ к архивам США, Великобритании и других государств, к Холокосту была приравнено и разграбление имущества евреев.

В грабежах участвовали не только гитлеровцы, но даже такая почтенная и нейтральная во всех войнах страна, как Швейцария, родина Международного Красного Креста и конвенции о защите прав человека. Обнаружилось, что швейцарские банки сознательно и цинично присваивали деньги, депонированные вкладчиками, которые потом погибли и не могли сообщить информацию о депозитах своим наследникам. Война со швейцарскими банками за возвращение награбленного привлекла внимание мировой общественности к "экономическому" аспекту Холокоста, который постепенно начал играть роль важнейшей составляющей этого преступления.

Больше 60 лет минуло со времени страшного преступления под названием Холокост, и ряды его свидетелей редеют. Еще несколько лет, и о тех событиях можно будет только читать, а возникающие вопросы и сомнения разрешать только на основании документов, а не свидетельств живых людей. Поэтому так важно именно сегодня, буквально в последние минуты, выяснить правдивый фон и ход тех событий.

Этой цели и призваны служить приведенные выше соображения "выпускника" гетто и Аушвица.

По публикации Aleksander Klugman, Zabraklo "mea culpa",



"TYGODNIK POWSZECHNY", Nr 9, 4.04.2001

С польского с сокращениями перевел Леонид Сокол

Коротко об авторе:

АЛЕКСАНДР КЛЮГМАН родился в 1925 г. в Лодзи. После ликвидации Лодзинского гетто в 1944 г. он попал в Освенцим, а оттуда — в другие лагеря на территории Германии. С 1957 г. живет в Израиле. Публицист и писатель, автор нескольких книг на польском и иврите, а также польско-ивритских словарей. Член секции писателей, пишущих по-польски, при Союзе израильских писателей. Член-основатель фонда "Полоника" в Израиле.