Палестинцы отказались создать государство

Министр иностранных дел Израиля отвечает на вопросы ведущего программы Hardball Стенли Метьюза

В: Что будет делать правительство в случае, если теракты, которые устраивают террористы-самоубийцы продолжаться? Есть ли у вас реальная сила остановить их?

О: Есть два пути. Первый — устранит террориста до того, как он совершит преступление.

Поскольку как только он начинает двигаться, он представляет собой опасность. Он не боится умереть, а с другой стороны, он может убить полицейских или солдат, которые пытаются его остановить. Поэтому на данный момент единственный способ остановить его — уничтожить, прежде чем он дойдет до цели.

Второе: мы должны искоренить сами мотивы терроризма. И единственный способ сделать это — возобновить мирные переговоры и прийти к соглашению. Знаете, в каком-то смысле борьба с терроризмом напоминает борьбу с москитами. Нельзя гоняться за каждым москитом по отдельности — нужно уничтожить весь рой сразу, то есть изменить кардинальным образом политическую ситуацию. И наше правительство всецело заинтересовано в том, чтобы остановить эту конфронтацию, которая принесла уже столько горя и страдания нам и палестинцам.

В: Недавно отряды израильских сил безопасности вошли на территорию Палестины и уничтожили блокпост охраны Арафата. Вы действительно считаете, что это сможет уничтожить рой москитов, как вы выражаетесь, и реально изменит политическую ситуацию?

О: Я думаю, что это может служить предупреждением для палестинской администрации. Они должны понимать, что они несут личную ответственность за обстановку в регионе, по крайней мере мы хотим, чтобы они понимали это. Поэтому такие шаги должны рассматриваться не как вторжение на территории, а призыв к палестинцам взять ситуацию под контроль.

В: Как, по вашему мнению, Арафат действительно сожалеет о жертвах до такой степени, что хочет взять ситуацию в свои руки и изменить политическую коньюктуру?



О: Мне кажется, администрация Палестины прекрасно понимает, что дело здесь не только в вооруженной конфликте. Арафат достаточно много сделал для того, чтобы его стали рассматривать как настоящего международного политика, а его страну — как почти демократическое государство. И теперь Палестина хочет быть демократическим государством, по крайней мере, ее представители так заявляют. Сейчас весь регион и все страны мира должны быть едины в борьбе с терроризмом.

В: Как вы поступаете с людьми, которых религиозные лидеры убеждают в том, что они должны совершить самоубийство и отправиться на небеса, чтобы быть счастливыми вечно? Вот, например заявление лидера Исламского Джихада о том, как они набирают террористов-самоубийц: "они приходят к нам, и мы отсылаем их домой, ибо они еще не готовы, и второй раз они приходят к нам, и мы снова отправляем их домой, и мы тщательно проверяем их: чисты ли они, ходят ли в мечеть, молятся ли? Мусульманская вера — вот, что самое главное для нас. Эта жизнь коротка и не имеет никакой ценности, но следующая вечна. И тогда мы посылаем их на подвиг!" Так как вы боретесь с людьми, которые хотят умереть?



О: Я думаю, что такие принципы идут вразрез со всеми монотеистическими религиями, ибо все религии построены на принципе уважения к человеку и к жизни. И те лидеры, которые проповедуют такие взгляды, нарушают все священные писания мира. Ни в одной религии Вс-вышнему не может нравиться, что один человек убивает другого. Мы должны бороться с этим явлением во имя торжества разума.

В: Большинство людей, которые вовлечены в ситуацию насилия, переживают большие внутренние конфликты. Во время второй мировой войны мы воевали с Японией и сталкивались с камикадзе. Не кажется ли вам, что причины терактов на Ближнем Востоке, в которых люди убивают себя — в экономической ситуации? Может быть, людям кажется, что от жизни легче отказаться, чем терпеть?



О: Экономическая ситуация на Западном берегу и в секторе Газа — очень тяжелая, и нам бы хотелось ее улучшить. Но вот в чем отличие в войне с Японией: Мы предоставили палестинцам полную независимость, мы предложили им вариант, при котором мы выведем свои войска, и уйдем без единого выстрела. Но они отказались, и мне кажется, это было их ошибкой. Теперь мы воюем для того, чтобы обезопасить своих граждан. Мы не хотим подвергать опасности палестинцев, но также не хотим, чтобы они убивали наших граждан. Ради переговоров не нужна война, и как только они захотят говорить и прекратят обстрелы, я готов сесть с ними за стол в ту же минуту.

В: Арафат отверг предложение Барака. Что Израиль может предложить Арафату для заключения мира?



О: Думаю, Арафат совершил ошибку, отвергнув предложение Барака, однако теперь он заявляет, что ничего не отвергал. Думаю, что если бы палестинцы позволили нам начать переговоры, у них бы появился еще один шанс, и на этот раз они, возможно, не совершили бы ту же ошибку. Это была уже вторая их ошибка, и они вновь стали жертвой политики своего руководства.

Первая ошибка была в 1948 году, когда США предложили палестинцам создать государство на большей части территории Израиля. И они отвергли это предложение. По сей день, они расплачиваются за свою ошибку. Надеюсь, они не совершат эту ошибку еще раз.



В: Арафат может остановить террористов-самоубийц?



О: По крайней мере, очевидно, что он может сделать гораздо больше, чем делает сейчас. Возможно, он не может полностью остановить это. Сейчас все страны мира просят Арафата проявить усилия, сделать все возможное, чтобы остановить это. Мы считаем, что пока Арафат не предпринял таких усилий на 100%, и мы продолжаем призывать его сделать это, прекратить эти чудовищный способ переговоров — когда одна сторона убивает другую.

В: Вы сказали, что Арафат не предпринял 100% усилий, чтобы остановить насилие. Как, по вашему, на сколько процентов можно на сегодняшний день оценить его стремление к миру?



О: Я не могу говорить о процентах, но до ста ему явно далеко. Мы просим его сделать следующее: призвать все подконтрольные ему подразделения не принимать участие в каких-либо террористических действиях. Мы просим, чтобы его войска участвовали в акциях по предотвращению террора, особенно которые совершают самоубийцы. Мы просим его прекратить подстрекательство. На данный момент неосторожные слова столь же опасны, как и пули. Мне кажется, что если Арафат примет верное решение, он поможет своему народу гораздо больше, чем это смогут сделать пули, бомбы и самоубийцы.

В: Пресc-секретарь госдепартамента Филипп Райкер заявил следующее: "Вторжение Израиля на территорию Палестины — провокация, и эти действия подрывают мирный процесс, а также сводят на нет усилия мирового сообщества по урегулированию конфликта". Какова ваша реакция на это заявление?



О: Мне кажется, что подлинная провокация — когда кто-то нарушает договор о политике сдерживания конфликта. Но за последнее время на территории Израиля взорвалось более 5 бомб. Два из этих терактов были, так сказать, "успешными": погибли десятки людей, пострадали семьи. Мы ищем пути и способы остановить это. Нам совершенно не доставляет удовольствия вводить войска на территорию Палестины. Я знаю, что США пытались убедить Арафата в том, что насилие и террор нужно остановить. До сегодняшнего дня эти попытки успехом не увенчались. Мы никогда не используем силу, если у нас есть другая возможность, и мы пробовали и другие средства, наказать палестинцев за их злодеяния, не прибегая к физическому устранению. Так, например, мы взяли под контроль несколько их офисов в Иерусалиме. Мы действительно ищем другие способы влияния на Палестину. Нам совсем не хочется видеть, как убивают людей. В то же время мы пытаемся возобновить переговоры, говорить лицом к лицу с палестинцами, и пытаемся использовать разум, а не оружие в качестве средства убеждения.

В: Вы упоминали, что во время Кемпдэвидских соглашений Арафат совершил большую ошибку, отвергнув предложение Израиля, которое, по моему мнению, и мнению большинства американцев, было очень щедрым. А сейчас, если бы была такая ситуация, ваше коалиционное правительство предложило бы ему то же самое?



О: Не знаю... Возможно, все было бы несколько по-другому, были бы какие-то изменения. Видите ли, предложение, которое Арафат отверг, было действительно не плохим, и в результате доверие к нему сильно пошатнулось. Возможно, сейчас мы бы больше думали о собственной безопасности и попросили бы больших гарантий.

В: Вы лично знаете многих людей, которые боролись за независимость Израиля. Как, по вашему мнению, они чувствуют себя сейчас? Как ветераны относятся к настоящему положению в Израиле и к интифаде?



О: Несомненно, многие из них испытывают разочарование. Они боролись за мир. Конечно, они хотели бы больших гарантий безопасности Израиля. Большинство израильтян хотели бы, чтобы проводилась политика левых, а правительство было правым, то есть, чтобы наше стремление к миру оставалось таким же, но при этом обеспечивалась безопасность, и для этого использовалось бы больше сил. Я могу заверить вас, что мы будем продолжать стремиться к миру. Но нужно понимать, что палестинцы и израильтяне испытывают гнев по отношению друг к другу, и все мы очень разочарованы, что политические шаги не привели к должным результатам. Но я хочу заявить, что мы не являемся инициаторами терактов, мы только отвечаем на них, и мы совершенно не хотим оккупировать Палестину.

В: Считаете ли вы, что США должна усилить свое присутствие и проводить более жесткую политику на Ближнем Востоке?



О: США оказали определенное воздействие мирному процессу, и мы ценим их вклад. Во-первых, они ввели план Мичелла, который приняли обе стороны. Я также хочу поблагодарить все страны мира, которые оказывают содействие в разрешении конфликта. План Митчелла — точка отсчета, ключ к прекращению насилия. После его осуществления мы сможем постепенно снова начать переговоры. Проблема в том, как начать осуществление этого плана.

Материал подготовил

Алексей Волков